В воздушных боях. Балтийское небо - [29]
. Для иллюстрации трудности выяснения подробностей быстротекущего воздушного боя можно привести и случай, происшедший в 123-м ИАП в сентябре 1941 года. Младший лейтенант А. Ф. Башкиров вышел из боя и посадил свой горящий самолет на аэродром. Вернувшийся после него младший лейтенант В. В. Банчук был обвинен командиром полка майором Мищенко в том, что он атаковал в воздухе самолет Башкирова. Эта версия была поддержана комиссаром полка. Было возбуждено официальное расследование. Сам Башкиров утверждал, что его атаковал Ме-115 (по-видимому, Me-109), а Банчуков категорически отрицал саму возможность атаки по товарищу. Возбужденное дело было закрыто лишь в связи с гибелью В. В. Банчукова 26 сентября 1941 г. Стоит отметить, что командир полка фактически не имел боевого опыта и за весь 1941 год совершил всего 46 вылетов, записав себе в актив одну победу в групповом бою. Комиссар же полка вовсе не летал…
Итак, полк начал боевую работу. Первые два сбитые полком самолета противника! Первый день на войне закончился, и на автобусе нас отвезли в столовую. Она разместилась в дачном домике на краю деревни Борки. А жили в Лебяжьем, в первых трех домиках Лоцманского поселка, что слева на въезде. На каждую эскадрилью — по домику. В домиках порядок, чистота. Кровати заправлены свежим бельем, на столе в вазах полевые цветы. Все это сделал заботливый солдат, который нам годился в отцы. Я помню, как мы все были благодарны ему за заботу и доброту!
Легли на отдых, но мысли о том, что мы на войне, не покидали нас. Столько впечатлений…
— Подъем! — подал команду командир эскадрильи. Мы быстро вскочили. Около домика ждал автобус.
Старший лейтенант Александр Михайлович Иванов, наш командир, был огромного роста, широкий в плечах. Его крупную фигуру дополняла большая, с правильными чертами лица голова, которую украшали красивые волнистые волосы. Иванов прибыл в 1-й ЗАП для переучивания в числе 15 летчиков Тихоокеанского флота. На аэродроме Рузаевка, в «квадрате», мы часто видели эту большую фигуру. Спокойный, уравновешенный, вежливый и педантичный в обращении, он привлекал наше внимание. Иванов служил на ТОФ 8 лет, летал на И-16 и прекрасно овладел этой машиной. В Новинках мы снова встретились с ним: теперь Иванов был нашим командиром. Он был хороший летчик и отличный стрелок, но командирского опыта у него не было.
Нас привезли на полосу, и тут же около автобуса командир приказал мне:
— Лашкевич! Садись вот на тот «Як» и сделай пару полетов по кругу!
С радостью я бросился к самолету. На таком самолете слетать — одно удовольствие. Немного волнуюсь — первый раз в жизни взлетаю с полосы. Да и перерыв в полетах полтора месяца — это большой срок для таких пилотов, как я. Но оба полета прошли нормально, без ошибок. А посадки мне и самому понравились. Закончив полет, я подошел к командиру и доложил:
— Товарищ старший лейтенант, старший сержант Лашкевич совершил два полета по кругу!
Командир, усмехнувшись, говорит:
— Вы вроде и летать стали лучше!
Не прошло и часа, как командир взял меня в боевой вылет. Мы пошли на разведку в Выборгский залив. Когда командир ставил задачу, я внимательно слушал и запоминал каждое его слово. После взлета пристроился к командиру, смотрю за воздухом, кручу головой. А Иванов идет по прямой, смотрит вперед и по сторонам, но не оглядывается. Поднялись на высоту 5000 метров. Стало прохладно. С напряжением всматривался я в воздушное пространство, ожидая противника. Иванов взял курс на север, и этим курсом мы и прошли почти до Выборга. Мне было приятно думать, что мне доверено охранять командира эскадрильи. Мне тогда очень хотелось, чтобы командир крутанул голову в мою сторону, посмотрел на наши хвосты. А может, командир настолько зоркий и все видит, или он по неопытности не считает нужным смотреть за ведомым? Но при полете по маршруту он уже терял своего ведомого Виктора Григоренко!
Так за весь полет Иванов и не посмотрел в мою сторону. В этом полете мы не встретили ни кораблей, ни самолетов. Обычный полет, хоть он и считался боевым вылетом. Потом, когда я стал ведомым у Ковалева, я понял, каким должен быть истребитель. Это совсем другой темперамент — стремительность и быстрота, неутомимый поиск противника, стремление найти врага и сбить его!
— Главное, — говорил он тем, кто летал с ним, — нужно видеть противника, своевременно по сложившейся обстановке принять решение, найти место, чтобы иметь преимущество перед противником. Используя солнце, облачность, сблизиться с противником и с короткой дистанции атаковать его огнем!
В условиях скоротечного воздушного боя Ковалев успевал и атаковать самолеты врага, и выручить своего ведомого, если тот попал в беду, — при этом не нарушая строя. Забегая вперед, скажу: за всю войну Ковалев не потерял ни одного ведомого. И те, кто пройдет «Школу Ковалева», будут драться до Дня Победы. А сам Ковалев в дни полного снятия блокады Ленинграда будет удостоен высокого звания Героя Советского Союза.
…На следующий день вылет на сопровождение повторился. Штурмовики ходили в тот же район. После взлета из группы 6 ЛаГГ-3 и 4 Як-7Б пара «лагов» сразу же вернулась из-за неуборки шасси. При посадке штурмовик Ил-2 застрял колесами в конце полосы в плохо засыпанной воронке. 3 ЛаГГ-3 и пару Як-7Б перенацелили на посадку в Кронштадт, и на аэродроме Бычье Поле Петя Хорунжий подломил свой «як». При неоднократном выпуске в уборке шасси он израсходовал сжатый воздух, и на пробеге у его самолета сложилась правая стойка шасси — не встала на замок из-за отсутствия сжатого воздуха. В результате была подломана стойка шасси, повреждена консоль крыла и погнут винт.
«Пойти в политику и вернуться» – мемуары Сергея Степашина, премьер-министра России в 1999 году. К этому моменту в его послужном списке были должности директора ФСБ, министра юстиции, министра внутренних дел. При этом он никогда не был классическим «силовиком». Пришел в ФСБ (в тот момент Агентство федеральной безопасности) из народных депутатов, побывав в должности председателя государственной комиссии по расследованию деятельности КГБ. Ушел с этого поста по собственному решению после гибели заложников в Будённовске.
Рассказ о жизни и делах молодежи Русского Зарубежья в Европе в годы Второй мировой войны, а также накануне войны и после нее: личные воспоминания, подкрепленные множеством документальных ссылок. Книга интересна историкам молодежных движений, особенно русского скаутизма-разведчества и Народно-Трудового Союза, историкам Русского Зарубежья, историкам Второй мировой войны, а также широкому кругу читателей, желающих узнать, чем жила русская молодежь по другую сторону фронта войны 1941-1945 гг. Издано при участии Posev-Frankfurt/Main.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Уникальное издание, основанное на достоверном материале, почерпнутом автором из писем, дневников, записных книжек Артура Конан Дойла, а также из подлинных газетных публикаций и архивных документов. Вы узнаете множество малоизвестных фактов о жизни и творчестве писателя, о блестящем расследовании им реальных уголовных дел, а также о его знаменитом персонаже Шерлоке Холмсе, которого Конан Дойл не раз порывался «убить».
Настоящие материалы подготовлены в связи с 200-летней годовщиной рождения великого русского поэта М. Ю. Лермонтова, которая празднуется в 2014 году. Условно книгу можно разделить на две части: первая часть содержит описание дуэлей Лермонтова, а вторая – краткие пояснения к впервые издаваемому на русском языке Дуэльному кодексу де Шатовильяра.
Книга рассказывает о жизненном пути И. И. Скворцова-Степанова — одного из видных деятелей партии, друга и соратника В. И. Ленина, члена ЦК партии, ответственного редактора газеты «Известия». И. И. Скворцов-Степанов был блестящим публицистом и видным ученым-марксистом, автором известных исторических, экономических и философских исследований, переводчиком многих произведений К. Маркса и Ф. Энгельса на русский язык (в том числе «Капитала»).
Приняв боевое крещение еще над Халхин-Голом, в годы Великой Отечественной Георгий Осипов совершил 124 боевых вылета в качестве ведущего эскадрильи и полка — сначала на отечественном бомбардировщике СБ, затем на ленд-лизовском Douglas А-20 «Бостон». Таких, как он — прошедших всю войну «от звонка до звонка», с лета 1941 года до Дня Победы, — среди летчиков-бомбардировщиков выжили единицы: «Оглядываюсь и вижу, как все девять самолетов второй эскадрильи летят в четком строю и горят. Так, горящие, они дошли до цели, сбросили бомбы по фашистским танкам — и только после этого боевой порядок нарушился, бомбардировщики стали отворачивать влево и вправо, а экипажи прыгать с парашютами…» «Очередь хлестнула по моему самолету.
От обороны Ленинграда до операции «Багратион», от кровавой мясорубки на Синявинских высотах до триумфальной Висло-Одерской операции, ставшей настоящим блицкригом Красной Армии, — автор этой книги, командир 311-й стрелковой дивизии 1-го Белорусского фронта, с боями прошел от Прибалтики до Эльбы, одним из первых вступил на территорию Германии и был удостоен звания Героя Советского Союза. Однако его мемуары, созданные на основе фронтового дневника, при жизни автора так и не увидели свет — комдив Владимиров писал настолько жестко и откровенно, не замалчивая ни ошибок командования, ни случаев непростительной слепоты и некомпетентности, что его воспоминаниям пришлось ждать публикации более трети века.
Герой Советского Союза, заслуженный военный летчик СССР В. В. Решетников в годы Великой Отечественной войны совершил 307 боевых вылетов, бомбил Кенигсберг, сам дважды был сбит — зенитным огнем и истребителями противника (причем во второй раз, выпрыгнув из горящего самолета с парашютом, приземлился на минное поле и чудом остался жив), но всегда возвращался в строй. Эта книга — захватывающий рассказ о судьбе поколения Победителей, о становлении и развитии советской Авиации Дальнего Действия.
«Морда фашиста была отчетливо видна через окуляр моей снайперки. Выстрел, как щелчок бича, повалил его на снег. Снайперская винтовка, ставшая теперь безопасной для наших бойцов, выскользнула из его рук и упала к ногам своего уже мертвого хозяина…»«Негромок голос снайперской пули, но жалит она смертельно. Выстрела своего я не услышал — мое собственное сердце в это время стучало, кажется, куда громче! — но увидел, как мгновенно осел фашист. Двое других продолжали свой путь, не заметив случившегося. Давно отработанным движением я перезарядил винтовку и выстрелил снова.