В водовороте страсти - [13]

– Есть проблемы, босс?

– Никаких, – солгал он.

– Тогда почему ты так смотришь? Я не показала тебе ничего такого, чего ты не видел раньше.

Напротив. Коул, конечно, на своем веку достаточно насмотрелся на полуодетых женщин, но ни одна из них не действовала на его пульс столь катастрофическим образом. Он скрестил руки на груди. Со стороны жест мог показаться небрежным, но на деле Коулу просто срочно понадобилось незаметно вытереть вспотевшие ладони.

– Может, я и смотрю слишком внимательно, – Коул решил, что лучшая защита – это нападение, – но только потому, что ты меня удивила. Вот уж не думал, что ты надеваешь на службу обольстительное белье. Я ожидал от тебя большей практичности.

– Поверь, Рэйн, ты еще многого обо мне не знаешь.

– Пожалуй, я и сам начинаю это понимать.

Например, он не знал, что у нее такие длинные ноги. То есть Коулу было известно, что Миа гибкая и спортивная – в академии на занятиях физкультурой она выступала на равных с мужчинами, да и облегающее платье, которое она надевала на их единственное свидание, обрисовывало ее фигуру довольно откровенно, – но рассмотреть все так хорошо ему раньше не удавалось. Мало того, теперь, когда Миа сбросила легкую куртку и осталась в футболке, через белую ткань просвечивали очертания бюстгальтера, и Коул мог поклясться, что он кружевной. Он не собирался к ней прикасаться, во всяком случае, знал, что не должен этого делать, если, конечно, он не враг самому себе, но от этого Миа становилась не менее, а еще более обольстительной.

– Ну что, закончил пялиться? – спросила она.

– Я не пялюсь.

Она бросила на него красноречивый взгляд: дескать, вижу тебя насквозь.

– Извини, – попытался исправить положение Коул, – я довольно давно не видел женщины в трусах.

Миа скептически изогнула одну бровь, но не стала комментировать его реплику.

– Послушай, босс, день был длинный, я устала. Мы должны сегодня вечером работать или можно просто отдохнуть?

Первоначально Коул планировал работать, но теперь ему стало казаться, что лучше выспаться, а к делам приступить с утра, на свежую голову. К тому же это даст ему время оправиться от шока, вызванного созерцанием полуобнаженной Миа, и привыкнуть к такому ее виду. Их ждет весьма специфическое задание, кто знает, в каких щекотливых ситуациях они могут оказаться. Если всякий раз, когда Миа начнет раздеваться или посмотрит на него знойным взглядом, у него будет вскипать кровь, ему придется больше времени провести под холодным душем, чем посвятить непосредственно работе.

– Коул? – Миа воззрилась на него, скрестив руки на груди. – Хотелось бы получить ответ еще в этом году.

– Ладно, отдыхай. Мне есть что почитать, и я не устал.

В действительности Коул с ног валился от усталости, но ему было страшно представить, как он заберется в постель рядом с Миа и затем будет лежать без сна, слушая звук ее дыхания и шорох простыней при каждом ее движении.

– Если ты хочешь поработать, я могу еще некоторое время продержаться на ногах.

Коул покачал головой.

– В этом нет необходимости, ты ложись, а у меня еще есть кое-какие дела. Я скоро тоже лягу.

Такой ответ, по-видимому, удовлетворил Миа, потому что она достала из сумки кое-какие вещи и скрылась за дверью ванной. Вскоре Коул услышал шум воды. Он старался не представлять, как она раздевается, чтобы встать под душ. Куда там! Образ Миа в трусиках и в футболке прочно засел в его памяти, хуже того, теперь Коул стал представлять, как она стоит под душем обнаженная и вода с пузырьками пены стекает по ее телу. Коул и раньше считал, что у него богатое воображение – отчасти потому он и стал хорошим агентом, – но сейчас это его достоинство обернулось недостатком.

Шум воды прекратился. Коул вдруг спохватился, что стоит все на том же месте и смотрит застывшим взглядом на дверь ванной. Он метнулся через комнату, плюхнулся в кресло, схватил дипломат, открыл его и стал рыться в бумагах. У него не было никаких срочных дел, но Миа незачем об этом знать. Когда Миа вышла из ванной, Коул сидел в кресле и читал какой-то документ. Миа подошла к кровати, покосилась на Коула и, быстро сняв с себя махровый гостиничный халат, в футболке и в трусиках юркнула под одеяло. Коул тем не менее успел заметить, что бюстгальтера на ней нет, тонкая ткань футболки липла к телу, еще влажному после душа.

– Я… э-э-э… не знала, что нам придется спать в одной кровати, и не взяла с собой никакой одежды для сна, – пояснила Миа.

– Не беда, – небрежно откликнулся Коул и передвинул лежавшие на коленях бумаги так, чтобы скрыть красноречивые признаки возбуждения. – Я тоже ничего не взял.

Он решил, что благоразумнее притвориться, будто он увлечен работой, и не встречаться с Миа взглядом.

– Угу. Спокойной ночи.

– Свет тебе не мешает?

– Нет, не мешает.

Коул посмотрел на кровать и невольно улыбнулся: Миа не солгала, она действительно устала. Она лежала с закрытыми глазами и дышала ровно, как дышат во сне. Похоже, она уснула еще до того, как преклонила голову на подушку, потому что даже лампу на прикроватной тумбочке не выключила. С улыбкой покачав головой, Коул переложил бумаги на журнальный столик, встал и подошел выключить лампу. Но прежде, чем погасить свет, он посмотрел на Миа. Ее огненно-рыжие волосы разметались по подушке, лицо во сне казалось по-детски невинным, но почему-то это лишь усиливало общее впечатление эротичности.