В угоне. Подлинная история GTA - [88]

В первые четыре месяца было продано более шести миллионов приставок, что сразу сделало «Wii» самой быстропродаваемой консолью в мире, от Соединенных Штатов до Великобритании, и снова привело «Nintendo» на вершину индустрии. И это несмотря на то, что по сравнению с конкурентами «Wii» недоставало графики высокого разрешения и фотореализма. Спустя полгода после выхода «Wii» превзошла по продажам «Sony PlayStation 3» и «Xbox 360» от «Microsoft» вместе взятые.

Тогда же хитовая франшиза «Guitar Hero» с контроллерами в виде гитар раздвинула границы индустрии еще дальше. Расширенная «Rock Band» принесла создателям более миллиарда долларов. Все больше и больше людей играли в кэжуал-игры онлайн, на «Facebook» и недавно выпущенном «iPhone». Положение «чайников» наконец улучшалось.

Но нынешний саммит «D. I. C. E.» стал не только концом эры сложных контроллеров, он стал концом Дага Левенштейна, президента Ассоциации развлекательного программного обеспечения, который был лицом индустрии еще со времен ее позорной юности. Заняв свой пост в 1994 году, когда проходили слушания по «Mortal Kombat», Левенштейн защищал отрасль в суровые дни Колумбины и «Hot Coffee», а теперь собирался создать частную трейдинговую компанию. Но разработчики игр и журналисты, собравшиеся в зале послушать его прощальную речь, обнаружили, что он намерен воздать кое-кому по заслугам.

– Ничто так не раздражает меня, как выпускающие лейблы и разработчики, которые создают спорный контент, а потом, когда приходит время защищать свой творческий подход, бегут с поля боя, – заявил Левенштейн. – Если вы хотите иметь право поступать по-своему, если вы стремитесь раздвигать границы, я готов защищать ваши права. Но, черт возьми, вы тоже должны сражаться за свои художественные решения. Публика в зале недоумевала.

– Хотите быть противоречивыми – отлично, – продолжал Левенштейн. – Но не надо прятать голову в песок, едва запахнет жареным. Вставайте и боритесь за ваши творения.

Впрочем, Левенштейн имел в виду не только «Rockstar»: он упрекал всю игровую индустрию, которая молчала в тряпочку и оставалась политически инертной. Когда Левенштейн спросил, сколько человек в зале присоединились к группе активистов «Video Game Voters Network» («Сеть защитников видеоигр»), и увидел всего пару рук, он буквально взорвался:

– Это смешно!.. Мы боремся за правое дело, но, как бы правы мы ни были, нельзя выиграть войну без армии. А армия – это вы. Однако б[о]льшая часть людей в этом зале, для которых ставки особенно высоки, слишком ленива, чтобы вступить в ряды ополчения.

Далее он обрушился на игровую прессу, которая охотно предоставляла платформу для высказываний самому упертому борцу за нравственность.

– Знаете, кто больше всех уделяет внимания Джеку Томпсону? Игровая пресса! – возмущался Левенштейн. – Журналисты носятся с ним, а потом все начинают сокрушаться, что он такой влиятельный. По-моему, вы сами виноваты.

Сколько бы геймеры ни думали, что знают Джека Томпсона, на самом деле они не знали ничего. Да, у него на полотенцах были вышиты маленькие распятия, а на холодильнике висел магнитик с Бушем, но у этого человека была и другая сторона: не только Джек Потрошитель, но и Джек Свой Парень.

После долгих лет борьбы с мерзостями поп-культуры с ним произошла удивительная метаморфоза: Томпсон будто бы стал модным. Не то чтобы по-настоящему крутым, но во всяком случае понимающим. Неожиданным побочным продуктом его одержимости своей целью, бесконечного изучения телеканалов, видеоигр и радиопередач стала искушенность в поп-культуре. Будучи в душе аутсайдером, он тяготел к черным комедиям: больше всего ему нравились шоу «Али Джи» и «Умерь свой энтузиазм», которыми был забит жесткий диск его компьютера и которые он мог цитировать по памяти. Также Джек питал слабость к Фрэнку Заппе. «Думаю, Заппа был провидцем, – говорил он. – И я обожаю его живой альбом, записанный в Филлмор-Ист».

Жарким весенним утром 2006 года Томпсон выглядел, как слегка потрепанный 55-летний куратор студенческого братства. Теперь он носил просторные шорты цвета хаки и выцветшую белую футболку-поло, да к тому же отрастил модную козлиную бородку. Он частенько употреблял слово «чувак», а когда получал по электронной почте хорошие новости, отвечал фразами в духе «афигеть как круто!» крупным красным шрифтом.

Ему не давала повзрослеть не только собственная культурная война, но и сын Джонни, который теперь превратился в спортивного четырнадцатилетнего паренька. Они регулярно бросали мяч в корзину на заднем дворе у бассейна. По доброй памяти Джонни продолжать помогать отцу в его начинаниях. После выхода видеоигры «The Warriors» он вновь с готовностью отправился в «Бест бай», чтобы выяснить, продаст ли кассир ему игру с рейтингом «М», – пока отец снимал покупку с улицы на камеру.

Но в то же время Джонни успел и приобщиться к культуре геймеров. Он умолял родителей купить ему карманную приставку «Sony PSP» или «Xbox». Однажды утром перед отъездом в лагерь по лакроссу подросток набрался смелости отстоять свое мнение перед отцом.

– Папа, – сказал он, – если ты не возражаешь, я лучше не буду говорить в лагере, что я твой сын.