В угоне. Подлинная история GTA - [44]

Насилие – или угрозы его применения – стали частой офисной шуткой. Когда Сэма попросили описать идеальную видеоигру, он усмехнулся:

– Это должен быть полностью сетевой онлайн-мир, в котором я мог бы отправиться к Терри домой и разнести там все к чертям!

Даже знаменитостям не удалось избежать ярости «Rockstar». Когда пошли слухи о том, что Лиотта недоволен оплатой его услуг, Сэм рассвирепел. «Пусть остынет, – говорил он позже репортеру из журнала „Edge“. – Знаете, я ненавижу такие штуки: ну что за дешевка! Будто он потирает руки и думает: „Уж в следующий раз я их обдеру как липку“. А что, если мы возьмем убьем твоего персонажа? Его просто не будет – и не будет никакого следующего раза. Вот так мы и поступим».

Глава 14 Вспышки ярости

ЯРОСТЬ #28

ОКРУГ: Малая Гавана.

РАСПОЛОЖЕНИЕ: на нижней крыше Общественной больницы Вест-Хэйвен.

МИССИЯ: пристрелить 20 членов банды за 2 минуты.

ОРУЖИЕ: снайперская винтовка.

Пальмы, голубое небо, поля для гольфа… У Джека Томпсона были все причины, чтобы радоваться жизни, когда октябрьским утром 2002 года он вез своего сына в школу. Но когда адвокат подъехал к зданию и наблюдал, как мальчик бежит внутрь, его сердце сжалось. Перед глазами правозащитника мелькали картины: дети с оружием, кровь, маленькие тела, Падьюка, Колумбина… А теперь и «снайпер с кольцевой автодороги», как его прозвали в прессе.

В течение последней пары недель неизвестный стрелок убил десять случайных прохожих в предместьях Вашингтона. Страна замерла в ужасе, следя за репортажами по национальному телевидению и в Интернете. Все искали смысл в этом совершенно бессмысленном проявлении насилия. Томпсон, как всегда, готов был предоставить козла отпущения – видеоигры.

Суровый и непоколебимый, он все больше увлекался своим проповедями, обличающими компьютерную заразу. Пока снайпер отстреливал людей, Томпсон разглагольствовал на самых крупных телевизионных шоу. Одиннадцатого октября он в очередной раз появился у Мэтта Лоуэра на «Today Show» с теорией о том, что снайпер тренировался на компьютерных симуляторах.

– Методика одиночного выстрела является типичной для видеоигр, – говорил он.

Три дня спустя Томпсон засветился на CNN, где посоветовал следователям, проверявшим зацепки среди военных, вместо этого обратить внимание на геймеров.

– Тем стогом сена, в котором стоит искать эту хитрую иголку, определенно может быть игровое сообщество, – предупреждал Томпсон.

Двадцать второго октября он нашел слушателя в лице Фила Донахью.

– Вы, наверное, стали настоящим экспертом в области видеоигр, не так ли? – спрашивал Донахью.

– Боюсь, что так, – стоически соглашался Томпсон. – И я отец десятилетнего сына. Каждый день, отправляя его в школу, я знаю, что там может оказаться какой-нибудь социопат, натренированный подобными играми.

После того как снайперов, которых оказалось двое, поймали, появилась информация, что пятнадцатилетний стрелок Ли Бойд Малво, по словам одного из свидетелей, играл в «Halo». «Малво любил проходить игру в снайперском режиме, и его наставник Джон Мухаммад учил Малво, как стрелять в такой манере, – говорил свидетель и добавлял: – Малво очень серьезно вникал в процесс и частенько злился, когда играл».

Вернувшись домой, Томпсон быстренько настрочил пресс-релиз. «Настало время заставить жадную индустрию заплатить за эти беспорядки», – писал он. Ему было еще легче вести войну ввиду отсутствия конкретного оппонента: создателей игр. В Вашингтоне Даг Левенштейн из IDSA в ужасе наблюдал за кампанией Томпсона, но редко комментировал высказывания адвоката в прессе. «Меня критиковали за то, что я не ходил на все шоу, где появлялся Джек Томпсон», – говорил позже Левенштейн. Впрочем, втайне он вел свою игру против Томпсона. «В этом был свой расчет», – вспоминал он.

Левенштейн знал, что ставки в этой культурной войне растут, несмотря на отклонение иска Томпсона по случаю в Падьюке и провал Акта о защите детей от секса и насилия в видеоиграх сенатора Баки. В Сент-Луисе был принят закон о запрете продаж жестоких видеоигр всем лицам до восемнадцати, невзирая на оправданный аргумент представителей индустрии о том, что это нарушает первую поправку к Конституции. Старший окружной судья Стивен Лимбо постановил, что игры не являются высказываниями и, следовательно, не заслуживают защиты.

Левенштейн опасался, что его личная встреча с Томпсоном только ухудшит положение и даст адвокату повод для дальнейших энергичных действий. «Я знал, что он жаждет устроить со мной дискуссию и заставить меня сказать какую-нибудь неосторожную фразу, чтобы потом влепить судебный иск», – говорил Левенштейн. Так что он предпочитал сидеть тихо и наблюдать. И он был не единственным в отрасли, кто хранил молчание. «Никто в игровой индустрии не хотел лезть под пули», – признавал Левенштейн».

В результате Томпсон мог высказываться без помех, благодаря чему оказал впечатляющее воздействие на формирование общественного мнения о видеоиграх. Обласканный прессой и взбудораженный тем, что его предсказания сбылись, Томпсон быстро нашел для себя новую мишень – «Grand Theft Auto». Произошло это в ходе многолюдной пресс-конференции в Вашингтоне. К Дэвиду Уолшу, главе Национального института медиа и семьи, присоединились сенаторы Либерман и Коул, чтобы обнародовать ежегодный отчет о видеоиграх. Минувший год был непростым для индустрии, отметили докладчики, и перешли к сути. На экране появились кадры из игры: машина раскачивается вверх-вниз; из нее выходит проститутка, которую тут же забивают до смерти бейсбольной битой и оставляют лежать в луже крови. «Vice City».