В тылу врага - [42]

Двинулись втроём — Генрик, Тони и Сергеи. Захватили ручной пулемёт, винтовку с глушителем и гранаты. Болотами дошли до озера Волиско. Местами передвигались ползком. В лесу стояла такая тишина, что был слышен даже малейший шорох. Они беспрепятственно добрались до шоссе, залегли и стали ждать. Как всегда, ночью шло много машин. Темнота ограничивала видимость. Обратили лишь внимание на автомашину специальной конструкции с круглой антенной на крыше, которая дважды в течение ночи проехала по шоссе. Это была автомашина с гониометром, она выслеживала радиостанцию, действовавшую в пуще.

Едва только растаяла темнота, разведчики начали различать опознавательные знаки на автомашинах, следующих по шоссе. Благодаря сведениям, полученным от пленных немцев, многие знаки знали уже на память. Тони, лёжа рядом с Генриком, провожал взглядом каждый мотоцикл. Он уже не владел собой. Генрик пытался сдержать его порывы, но Тони не сдавался, умоляя разрешить ему подстрелить из винтовки с глушителем хотя бы одного фрица и забрать документы, которые тот везёт. Пришлось позволить Тони поохотиться за курьерами.

Как назло, автомашины шли в этот день одна за другой, так что проезжавшие мотоциклисты не были в одиночестве. Поскольку уже наступали сумерки, Тони решил уложить из винтовки первого попавшегося курьера.

Он протёр перчаткой линзу оптического прицела, установленного на винтовке, проверил глушитель и улёгся поудобнее под свисающими над ним ветками. Вскоре с запада донеслось тарахтение мотоцикла. Тони повернул в его направлении винтовку. Генрик и Сергей следили в бинокли, как по шоссе нёсся мотоциклист. Его очертания росли в оптическом прицеле винтовки. Тони медленно навёл точку, где перекрещивались линии в прицеле, на прыгающий силуэт, отпустил предохранитель, выждал секунду— две, чтобы мотоциклист приблизился ещё немного. Генрик и Сергей затаили дыхание.

Глухо хлопнул выстрел. Мотоцикл полетел в кювет, а водитель покатился по шоссе. За руки и ноги его уволокли в кусты. Сергей вытащил из кювета мотоцикл. Отойдя на несколько сот метров от шоссе, они замаскировали в кустах труп водителя и мотоцикл, забрали трофеи — туго набитую сумку, оружие, документы и обмундирование — и, не скрывая своей радости, быстро двинулись на базу. Там их уже ждал связной Пётр, прибывший от Андрея с информацией, добытой его группой.

День оказался удачным. К сожалению, пока нельзя было передать полученные сведения. Генрик знал, что немцы, как правило, особенно внимательно следят за эфиром ночью, поэтому днём шансы на безопасную передачу радиограммы были большими. Они с Сергеем составили её ночью и долго раздумывали, откуда удобнее вести передачу. Выбор пал на место, расположенное в нескольких километрах от шоссе, откуда, в случае чего, можно было скрыться в глубь пущи. Охрану Тамары и радиостанции составляли четверо разведчиков.

Радиограмма была короткой и содержала лишь самую необходимую информацию. Разведчики встали в охранение. Тамара начала передавать донесение…

15

Эдвард Мерецкий, изучая радиодело, постоянно находился в деревне Мурава, под Каунасом. В те дни, когда тоска по брату становилась невыносимой, он отправлялся в Каунас, к знакомому дому, где располагался разведотдел, и пытался узнать, нет ли новостей о Генрике. Ему отвечали немногословно. Он, однако, не отступал и доходил до самого полковника, настойчиво добиваясь у него ответа. Добытая им информация зачастую ограничивалась тем, что брат здоров и бьёт фрицев. Однажды Эдек поймал в коридоре разведотдела полковника и спросил:

— Товарищ полковник, а что с Генриком?

Тот взял его под руку и провёл в свой кабинет. Эдек понял, что ему должны сообщить какое-то важное известие. Хорошее или нет? Предчувствие подсказывало, что известие должно быть плохим, однако выражение лица полковника, казалось, говорило о другом. Он предложил Эдеку сигарету, закурил сам, спросил, как жизнь, учёба, а затем, как бы подбирая слова, стал говорить о Генрике. О том, что он здоров, как и все в его группе, что они сообщили в последнее время много интересных сведений о враге. Эдек старался не проронить ни слова, а когда полковник замолчал, стал просить его, чтобы тот хоть как-то подсказал, где сейчас находится Генрик со своей группой и когда можно ожидать его возвращения.

Полковник встал и отодвинул занавеску с висящей на стене карты Восточной Пруссии, на которой наряду с детально вычерченной линией фронта виднелись л какие-то другие таинственные обозначения. Секунду поколебавшись, полковник указал на район Борецкой пущи. Так, значит, там? Там, где-то в лесных дебрях, находится в эту минуту его брат? Эдеку хотелось спросить ещё о многом, но полковник задёрнул занавеску и приложил палец к губам, как бы предупреждая, что теперь необходимо забыть то, о чём только что шёл разговор. На вопрос, обнаружили ли немцы существование группы, полковник ответил утвердительно, сказав, однако, что разведчики знают, как вести себя, чтобы не попасться.

В заключение этой доверительной беседы Эдеку было сказано, что его брат геройский парень, из чего Эдек сделал вывод, что брат выполняет действительно какое-то очень важное задание. Весь день после этого разговора он ходил в приподнятом настроении.