В тылу врага - [13]

С этими не очень утешительными сведениями возвратился Шибинский к командиру отряда. Общий вывод был таков: наносить удар по больнице, чтобы освободить Генрика, бессмысленно. Нужно прибегнуть к хитрости.

В Немцовижне, родной деревне Генрика, жил фольксдойче Савицкий. Его сына Эдварда немцы мобилизовали в армию и направили в танковую дивизию СО в Африке. Старый Савицкий, понимая, что конец фашистской Германия близок, через свою дочь установил связь с партизанским отрядом Романа, стараясь помогать ему продовольствием и информацией. В апреле 1944 года сын Савицкого Эдвард получил отпуск и вместе со своим другом Куртом, родом из Познани, приехал в Немцовижну. В разговоре с отцом и сестрой он не скрывал своего нежелания сражаться за третий рейх. Когда приблизилось время возвращения в часть, Эдвард Савицкий и Курт начали искать связь с местными партизанами. Сестра Эдварда сообщила об этом Роману, п командование согласилось принять их в отряд. Но надо было проверить их добрую волю и честность, поскольку немцы часто прибегали к различным хитростям.

Первое задание, данное им, заключалось в том, чтобы выйти на шоссе Сувалки — Августов, задержать проезжающую машину с солдатами, разоружить их, а машину сжечь. Оба пошли на боевую операцию с большой охотой. Эсэсовские мундиры, подлинные военные документы, хорошее вооружение облегчало выполнение задания. Партизанский патруль, который следовал за ними в некотором отдалении, наблюдал за этой операцией.

Они шли вдоль шоссе. Появился грузовик, который приближался со стороны Августова. Курт поднял руку. Шофёр остановил машину. Четверо солдат сидели в кузове и один в кабине. Савицкий спросил у водителя, откуда и куда они едут. В подходящий момент оба направили на солдат автоматы. Немцы остолбенели и по одному стали выпрыгивать из грузовика. Курт собирал винтовки, ему помогали подошедшие партизаны. Савицкий подложил под кабину взрывчатку, вверх взметнулось пламя. Лесная чаща укрыла партизан и пленных.

Оодумывая возможные способы похищения Генрика из больницы, партизанское командование вспомнило о Савицком и Курте. Вскоре план был готов.

15

22 мая 1944 года во второй половине дня в больницу явился гестаповец Шрёдер. Доктор Ясевич по его требованию открыл изолятор. Шрёдер взял историю болезни Генрика, который в общем был уже здоров, но у него ещё держалась высокая температура и слабость из-за большой потери крови. Доктор Ясевич попытался объяснить гестаповцу, что состояние здоровья больного пока плохое. Шрёдер обругал врача, заявив, что довольно лечить «бандита».

Генрик сообщение доктора Ясевича выслушал спокойно. Кристина уверяла в письмах, что спасение придёт и что его боевые товарищи помнят о нём. Неужели в последний момент они могут опоздать?…

В ночь на 23 мая лесом из деревни Щепки в сторону Сувалок пробиралось восемь человек. Это были Генрик, Ипполит и Тадеуш Зарембы, Генрик Шибинский, Эдвард Савицкий, Курт, а также партизаны Сова и Палант. Шли быстро, то и дело прислушиваясь к ночным звукам. С большой осторожностью обходили занятые воинскими частями районы, расположенные в лесах между деревнями Плочично и Дубово. Была уже полночь, когда около деревни Кежек они вышли на опушку леса. Обогнув аэродром Дубово-Паперня, пересекли шоссе, железнодорожную линию Сувалки — Олецко и осторожно приблизились к реке Чарна Ханьча. За ней уже видны были тихие и тёмные Сувалки.

Савицкий и Курт в эсэсовских мундирах шли впереди. Больница находилась недалеко от реки. Единственный безопасный подход был с западной стороны. Поочерёдно партизаны перелезли через забор, пробрались на больничный двор и заняли намеченные посты.

Шибинский и Сова подползли к главному входу. В нескольких метрах от них, за забором, ходил часовой. Держа наготове автоматы, они не отрывали от него глаз. Из караульного помещения, где находились эсэсовцы, доносился шум разговоров.

Савицкий и Курт подошли к больничной двери и позвонили. Послышались шаги. Вначале спросили, кто там. Когда они ответили по-немецки, что это инспекция, ключ заскрежетал в замке, дверь открылась. Фуражки с черепом, мундиры войск СС и оружие не требовали объяснения. Оба вошли в больницу, и за ними — командир группы Заремба. Операция происходила молниеносно.

Перерезан провод телефона, быстро нашлись ключи от изолятора. Заремба пожал руку Леокадии Милек, которая в это время дежурила.

Генрик не спал. Этой ночью, как бы предчувствуя свободу, он жадно ловил любой шоpox за окном и внутри больницы. Когда в коридоре раздались шаги множества людей он вскочил, волнение сжало горло.

Гестапо или свои?…

Глазами впился в дверь. Кто-то неловко возился с замком. Мурашки пробежали по спине, когда в дверях появились эсэсовские мундиры. Но когда вслед за ними он увидел изображение орла на конфедератке партизана, огромная радость охватила узника. Без слов, дрожащими руками он поспешно натянул принесённую одежду. Ему помогали, поскольку времени было мало.

Больничный персонал заперли в изоляторе. Генрика взяли под руки. Ноги у него подкашивались, он буквально повис на шее Шибинского. Своим освобождением он был обязан именно ему.