В тупике - [4]

— Процесс денацификации не обходился без драматических эпизодов, — рассказал секретарь поселковой парторганизации Дюла Харасти. — Так, например, народный трибунал привлек к ответственности как военного преступника железнодорожного мастера Шандора Барту на том основании, что он был активным членом нилашистской партии и не снимая носил нарукавную повязку со скрещенными стрелами. Однако Барта заявил судьям, что он делал это с целью маскировки, стал нилашистом по специальному заданию высших органов антифашистского Сопротивления, а фактически являлся членом боевой антифашистской группы, действовавшей в районе Балатона. Разумеется, народный трибунал не поверил этому его заявлению. И вот тут, ко всеобщему изумлению, со скамьи свидетелей поднялся советский майор — в нем тотчас узнали тогдашнего деревенского учителя — и на чистейшем венгерском языке подтвердил все до одного факты, рассказанные Бартой. Кстати, Шандор Барта по сей день жив и здоров, проживает в соседнем селе.

По данным, выяснившимся на заседании трибунала, — продолжал Харасти, — «американская вдова» Кочишне выполняла в этой группе роль связного и, кроме того, радистки на связи с Центром. Это подтвердили несколько свидетелей. У Кочишне была тайная радиостанция, с помощью которой, она передавала добытые разведданные и получала директивы из центра, которые отправляла дальше. О том, что Юлия Кочишне была активным борцом движения Сопротивления, мы узнали также из вышестоящих инстанций. На ее могиле поставили памятник с почетной мемориальной доской. Впрочем, вы его уже видели.

— Да, — сказал я. — История очень интересная. И необычная.

Выйдя от Харасти, мы посетили поселковый Совет. Заместитель председателя исполкома Бела Лакош рассказал наш еще кое-что существенное:

— Железнодорожная ветка, проходящая через наш поселок, играла важную роль в системе коммуникаций вермахта. Дело в том, что эта линия ведет дальше через Надьканижу в Югославию. По ней непрерывным потоком шли эшелоны с войсками, боеприпасами и техникой, и немцы бдительно ее охраняли. Но и тут случались вдруг неожиданные для них происшествия, и довольно часто. Однажды, например, на перегоне сошел с рельсов и взлетел на воздух эшелон с боеприпасами. Венгерская жандармерия оцепила весь район, было арестовано множество железнодорожников. В их числе был и я, поскольку работал в те годы в ближайшем депо. В жандармском участке нас нещадно избивали, многих чуть не до полусмерти. Но этим дело не кончилось. Акты саботажа, хоть и мелкие, продолжались на железной дороге изо дня в день то тут, то там. Эти изверги с петушиными перьями ничего не могли поделать.

— Скажите, кто был близко знаком с Кочишне?

— Ее знали все. Но близко, пожалуй, только ее служащие. Люди, которые работали в ее пансионе.

— Где можно найти этих людей?

— Одну из них, бывшую повариху, я сам хорошо знаю, — подумав немного, сказал Лакош. — Ее зовут Яношне Баги. Живет она неподалеку, в дачном поселке. Вдова, ее мужа тоже застрелили фашисты либо наши жандармы. Да, вот еще — был у нас тогда один почтальон. Во время допроса немцы и нилашисты переломали ему руки и ноги, сделали инвалидом. Сейчас он живет у сына в городе Капошваре.

— Как его имя и фамилия?

— Карой Пензеш.

— Почему его изувечили во время пыток?

— После окончания войны в поселке многие поговаривали, что Карой Пензеш был вхож в пансион и даже тесно связан с вдовой Кочишне. Народный трибунал, проводивший денацификацию, за издевательства и пытки мирного населения строго осудил многих здешних нилашистов и бывших жандармов. Так, например, начальник местного участка жандармерии, ротмистр Арпад Бодьо получил пятнадцать лет тюрьмы, а его, подчиненные поменьше, но тоже по заслугам.

— Благодарим за информацию.

Выйдя из здания поселкового Совета, я сказал Козме:

— Пожалуй, лучше всего начать с вдовы Яношне Баги. Побеседуем с ней, а потом ты поедешь в областную прокуратуру и ознакомишься с протоколами заседаний трибунала. Надеюсь, с их помощью мы получим дополнительные подробности о тех событиях, которые здесь разыгрались когда-то. Возражений нет?

Когда Яношне Баги поняла, что ее посетители сотрудники милиции из Будапешта, она немного смутилась и негромко сказала:

— Проходите в дом, пожалуйста. Вот тут я и живу, в этой квартирке, вдвоем с сыном. — Говорила она спокойно и непосредственно. — Большой уже, в четвертый класс перешел.

— На что существуете, тетушка Баги?

— Получаю за мужа небольшую пенсию, для сына. А сама работаю приходящей. Кому постирать, убрать, полы помыть, кому обед сготовить. Ничего, нам хватает.

— Вы не могли бы вспомнить, как вы познакомились с Юлией Кочишне? — спросил я почти без перехода.

Яношне Баги вздохнула, глаза ее стали печальными.

— Бедняжка! Она никогда, наверное, не думала, что ее ожидает такая страшная смерть. Добрая, очень добрая была госпожа. А познакомилась я с ней уже после того, как она приобрела в аренду дом под пансион, а мой муж поступил к ней работать садовником. Он привел в порядок сад, разбил цветник, ухаживал за виноградником, ремонтировал водопровод, одним словом, всю работу вокруг дома делал.