В третью стражу - [167]

Стоит сказать, что не на последнем месте в рассуждениях Матвеева «о пользе национального шотландского пьянства» стоял прагматический расчёт — собственность должна приносить доход, ибо расходы намечались нешуточные. Для реализации выработанной в Арденнах стратегии, необходимо было воспользоваться целым арсеналом разнообразных средств, в первую очередь — денежных. Подписывая очередной чек или раскрывая бумажник, Степан с усмешкой говорил про себя — «Бабло побеждает зло». — Этот ёрнический лозунг начала двадцать первого века пришёлся вполне ко двору в конце первой трети века двадцатого, а учитывая неизбывность зла под солнцем, добыча денег превращалась в наполнение бочки Данаид[305]. Несмотря на кажущуюся, в таком свете, бесперспективность любых телодвижений, Степан понимал, что выбор невелик — либо взбить сметану, либо утонуть. Последнее представлялось невозможным в силу убеждений, обязательств перед друзьями, да мало ли чего ещё.

— Невозможно — и точка!

Слегка беспокоило Степана отсутствие однозначной реакции сэра Энтони на его отчёт о поездке в Голландию. Да что там однозначной — никакой реакции не последовало, кроме дежурного: «Спасибо за проделанную работу. Если Вы нам понадобитесь, господин Гринвуд, сэр, мы найдём способ с Вами связаться. На Ваш счёт переведена скромная компенсация за потраченное время и силы». То есть, выражаясь простым языком: «На тебе денежный эквивалент газетного гонорара и снова прячься под камень, из-под которого вылез[306], до лучших времён». Хорошо ещё, что статья о Чехословакии пошла в печать практически в авторской редакции, а сумма, выплаченная за неё, превзошла самые смелые ожидания. Незабываемый сон с участием лорда Ротермира оказался не «в руку». Мистер Крэнфилд ещё раз подтвердил редакционное задание на статьи о Польше и прибалтийских лимитрофах, лишь волею случая получивших статус независимых государств. Если бы не это, то можно было подумать, что вокруг Майкла Гринвуда начинает образовываться разреженное пространство, грозящее перерасти в вакуум и тогда…

«Как Витьке Федорчуку — инсценировать смерть?» — ибо процесс категорически пошёл «не в ту сторону», и проще умереть и воскреснуть под новым именем, чем зависнуть между жерновами «исторических необходимостей». Без старых обязательств и допущенных впопыхах ошибок, начать с чистого листа и двигаться вперёд — «И только вперед!» — в поисках новых самобытных граблей?

Отогнав невесёлые мысли маленьким глотком виски, вдогонку которому пошёл кофе и изрядный кусок бутерброда с ветчиной, Матвеев вновь вернулся к планированию расходов на ближайшее время.

«Итак. Куб перегонный импортный — три штуки. Один — менять без вариантов. Два других — почистить и поменять арматуру, — или как она там называется, — трубки, краны. Неплохо бы в поместье газ провести, но это ещё долго будет относиться к области несбыточного. Так что, придётся топить по-старинке — углём или торфом, и даже, скорее всего, именно торфом… Да, и термометры с манометрами однозначно придётся ставить новые. В солодовне[307] ничего менять не будем — просто наведём порядок и чистоту, насколько это возможно.

Бочки… а что у нас с бочками? Полдюжины придётся отдать местному бондарю на ремонт и обязательно проследить, чтобы доски и клёпки были надлежащего качества». — Степан воспринимал как должное все непривычные для него знания, доставшиеся, как оказалось, не только от Гринвуда, но и от далёких предков последнего. К тому же в библиотеке поместья отыскалось «Полное руководство по дистилляции» некоего господина Смита[308], представлявшее не только букинистическую, но, несомненно, и немалую практическую ценность для начинающего производителя традиционного алкоголя.

«Самостоятельность в её нынешнем виде — резюмировал Степан события последних дней — штука хорошая, ласкающая чувство собственного достоинства, но, пожалуй, что бесперспективная. Без опыта ведения бизнеса можно обложиться справочниками и пособиями, купить, — пока они по карману, — лучших юристов, собрать по округе мастеров и поднять хозяйство усадьбы до работоспособного состояния, — но не более того. Эх, сейчас бы посоветоваться с Витькой Федорчуком. Чертовски не хватает его чутья и деловой хватки. Не зря «колбасный король» тянет свой бизнес без видимых проблем уже почти двадцать лет. Угу, а ещё губозакаточную машинку для полного комплекта».

Тем не менее, моментальная эта мысль привела, как и следовало на самом деле ожидать, к двум вполне трезвым решениям. Во-первых, купить — пока в Европе мир — бочки из под дешёвого испанского хереса, и настаивать виски в них. А во-вторых, следовало срочно найти подходящего управляющего, а самому ехать в Европу, и там плотно заняться с Витькой делами возникающего на глазах «семейного бизнеса». Оба решения представлялись теперь Степану вполне здравыми и, следовательно, верными.

Воспринимая, поначалу, хлопоты по приведению поместья в «божеский» вид и восстановлению висковарни не более чем как «милую» забаву, не мешающую заниматься главным делом, то есть, журналистикой и, даже придающую дополнительную устойчивость его социальному положению, Матвеев не просто втянулся, но начал открывать для себя целый мир по имени «Шотландия». Не в качестве постороннего наблюдателя или, упаси боже, туриста, но полноправного местного землевладельца. И «рассмотреть» этот новый чудный мир он пытался не с «парадного подъезда» Эдинбурга и не с «чёрного хода» Глазго. Крайности могли исказить перспективу, открывшуюся Степану в самом сердце без преувеличения легендарной страны, где открытия приносил каждый новый день. Общение с нанятыми для работы в поместье мужчинами и женщинами — деревенскими жителями, регулярные поездки в Питлохри за продуктами и на почту — всё давало столько пищи для размышлений, что Степан всерьёз опасался «заворота кишок» в своей голове.