В третью стражу - [134]
… Мы рождены, чтоб что-то там и с чем-то… И, разумеется, сакраментальное: Будет день, и будет песня…
И вот день настал и принес с собой одни сплошные разочарования. И легкая пробежка обернулась выматывающим нервы и силы марафоном.
«Как там сказал «наш фашист» ихнему… Штейнбрюку? Если не в певицы, то только в бляди? Верно замечено, партайгеноссе! Очень верно…»
Его сбивала с толку ее внешность. Красивая девочка, но… Вот в этом-то «НО» вся проблема. Очень трудно все время держать в голове, что форма отнюдь не всегда отражает содержание. А за внешностью молодой — порой казалось: излишне молодой, — а потому и простой, легко угадываемой французской комсомолки скрывался человек с совершенно другим жизненным опытом, иным — сильным и отточенным — интеллектом, и незнакомыми, принципиально не угадываемыми эмоциональными реакциями. А еще, у взрослой — самостоятельной и вполне состоявшейся — женщины на все, и на пение в том числе, имеется собственная точка зрения. Но ведь и Виктору свое мнение не чужое.
И так день, и другой, и третий. Пять дней… «Полет проходит нормально», шесть… А вокруг идиллия и полное «благорастворение воздухов», буколические пейзажи, западноевропейская «сладкая» весна, и стремительно сходящий с ума мир за обрезом горизонта. Во всяком случае, если верить радио и добирающихся до них с суточным опозданием газет, тихая Европа начинала напоминать бардак, объятый пожаром во время наводнения. Но, наверное, такой она тогда и была, старушка Европа. Во Франции Народный Фронт, там капиталисты и штрейкбрехеры, коммунисты и правые, и бог знает, кто еще, а в Чешской республике война, и в Германии психоз: Гитлер грозит, но никому не страшно, а зря. А в Англии…
«А вот любопытно, — задавался иногда вопросом Федорчук, просматривая очередную газету. — С кем собирается воевать Великобритания? С СССР или с САСШ?»
Но это где-то там… за окоемом. А здесь «гранд плезир» и полный покой, который, как известно, нам только снится…
Сегодня — как и вчера, и позавчера, — начали с дыхательных упражнений. Вдох носом и «по-мужски», направляя воздух в район солнечного сплетения. И выдох — медленный через рот. Подышали, — Виктор ловил себя пару раз на «нескромных» мыслях, но всего только пару раз — затем, «распевки». Сначала простенькие: до-ми-соль, до-ми-соль-до… Пятнадцать минут такого «разогрева», и переходим «к водным процедурам», имея в виду, разучивание песен. Репертуар это святое, да еще такой репертуар. Но каждую песню нужно сначала «прогнать» целиком «по бумажке». Потом разобрать «по косточкам» и снова собрать, «ювелирно» работая над фразировкой каждой строчки. Виктор ночи не спал, вспоминая все, что знал о пении — хоть оперном, хоть эстрадном — и у букинистов в развалах на набережной Сены кое-какую литературу приобрел. Однако упрямство Татьяны, и ее желание всегда настоять на своем, могли — так иногда казалось Виктору — свести с ума даже хладный камень.
«А я не камень! И мне плевать, что там у кого и с кем пошло боком. Мы работаем или где?!»
Но сегодня что-то не задалось практически с самого начала. Как-то сразу взяло и пошло «не в ту степь». Хоть волком вой, но ощущение «неправильности» буквально висело в воздухе и сильно, хотя пока еще и не смертельно, отравляло атмосферу репетиции.
— Ты знаешь, — сказал, наконец, Виктор, — вроде бы, неплохо, но чего-то не хватает. И я, кажется, знаю чего именно. У тебя парижское произношение! Получается слишком мягко, понимаешь? А нам нужно… Я думаю, нужно добавить экспрессии, провинциального грассирования. Олег вроде говорил, — ты здорово изображала Мирей Матье? Может, попробуешь?!
Как ни странно, Татьяна не стала спорить, посмотрела сквозь ресницы, докурила сигарету — «Тоже мне певица!» — и усилила «р-р», нажав от всей души. Повторили еще раз целиком. И еще раз. После чего Жаннет, перейдя на русский, и уже совершенно другим тоном, заявила:
— Все, мон шер! Достаточно на сегодня. Я уже никакая. И потом нельзя перегружать связки, тем более нетренированные!
Виктор несколько опешил. Переходы ее «настроения» могли поставить в тупик кого угодно. Но, взглянув на часы, кивнул, соглашаясь — полтора часа улетело, и не заметили.
— Хорошо. Давай тогда над образом поработаем.
И началось.
— Как ты стоишь? — Не выдержал, сорвался, но сделанного не воротишь. — Ну как ты стоишь? Спину, спину прямо держи… — Репетиция продолжалась уже пятый час. Заглянувшую с полчаса назад экономку, они синхронно, почти хором шуганули так, что непричастную к их проблемам пожилую бельгийку, словно ветром сдуло. Судя по тому, что их больше никто не беспокоил, мадам Клавье запретила заходить в «музыкальный салон» кому бы то ни было. Во избежание, так сказать. И была права. Паны дерутся, у холопов чубы трещат, не так ли?
— Вот так. Взгляд в зал. Нет, не на кресла и ряды. Поверх голов на дальнюю точку. Представь, что перед тобой кирпичная стена. Глухая кирпичная стена. Красный кирпич. Серые швы раствора. Рассматривай, изучай её и одновременно пой, нет, просто проговаривай слова …
Ну, казалось бы, что здесь не так? Простые истины. Сермяжная правда сценического искусства… Но, нет. Куда там! Жаннет устала и не хотела это скрывать, по крайней мере, от Виктора. Наоборот, на Виктора-то как раз и должно было обрушиться накопленное за утренние часы раздражение.
И вновь наши современники, попавшие в прошлое. На этот раз в Западную Европу 1 января 1936 года. Три старых (во всех смыслах) друга. Русский, украинец и еврей, почти как в анекдоте. Они оказались в чужих телах. Перед ними непростой выбор: просто выжить где-нибудь в Латинской Америке или попытаться предотвратить грядущее кровавое безумие… Или изменить хоть что-то… Много ли смогут сотрудник МИ-6, офицер СД и агент ИНО НКВД? Этого не знают даже они сами. Самое главное – начать. Так, как подсказывает совесть. Так, как велит память.
В Третью Стражу. Третий роман с легкими изменениями, в редакции и в сборке.
Он никогда не считал себя особенно смелым, или крутым. У Витали, всегда были проблемы, связанные с адаптацией к социуму, и немного, со здоровьем. Но то, что он считал своими проблемами - смешно в мире Улья. Встреченные им люди, тёртые этим миром, поделятся своим опытом пребывания здесь. С ним и читателем.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Корона», подлая тварь, на ранних стадиях плохо ловится. Прыгнуть через океан ей ничего не стоило: от прибрежных городов США до Шанхая, главной базы Восточного флота КНР, часов двенадцать пути. И откуда пошла инфекция, кто кого первым заразил, для нас не играет роли. Если ты начальник разведки флота, то обязан думать и действовать так, словно весь мир уже подцепил вирус, и китайские моряки в том числе. И принимать меры.
В городе, охваченном пандемией, есть загадочный «небесный человек» – летчик, который помогает уставшим и больным людям летать. Но вот бедствие побеждено. Узнает ли девушка-медсестра того, с кем познакомилась во сне?
Тем временем приключения юных пакостниц набирают обороты и на этот раз они переместятся в одну очень непростую деревню под Ростовом. Туда, где обитают настоящие деревенские ведьмы, их родственники - чернокнижники, черти, домовые, куда каждый Новый год лично наведывается дедушка Мороз, а порой заглядывает и самая настоящая сказка!
Сказка о городе снов, безликой ведьме, часовщике, принцессе и настоящей дружбе. А еще о говорящем коте, который дает ценные советы. Иногда.) Девочке Ильке снятся сны о волшебном городе, но она и представить не может, что однажды попадет туда наяву.