В тишине - [11]

Полицейский фотограф коротко кивнул ей, проходя мимо вниз по лестнице. Цвет его лица сливался с бледным оттенком пластикового костюма. Что бы там ни находилось, оно вряд ли было «приятным». Она подозревала, что там. По крайней мере, она, Джек и полицейский имели представление, с чем имеют дело. Который бы из Беверли ни нашел тело, у него такой привилегии не было. Когда B&B снова войдет в строй?

Кучка офицеров в униформе дружной рысью прошли мимо них по узкой лестнице с хмурыми лицами, явно недовольные необходимостью уступать место преступления команде из загадочного Торчвуда.

Поднявшись наверх, Гвен пошла за Джеком по овальному узкому коридору и сквозь дверь с наклеенным керамическим значком: розы и сирень вокруг черной цифры семь. В ее голове мелькнула неосознанная мысль, говорил ли кто-нибудь когда-либо чете Беверли, что поход в Икеа не нанес бы особого вреда дизайну их помещений. Такая внутренняя несерьезность к ситуации удивила ее, и она не знала, рада или потрясена этим фактом. Мотнув волосами, она попыталась взять себя в руки и сосредоточиться.

— Так, так, — детектив Катлер стоял в центре спальни сдвоенного номера, руки глубоко погружены в карманы, пиджак расстегнут. — А вот и Малдер со Скалли.

Он улыбнулся и, хотя его глаза были приветливее, Гвен подумалось, что с утра пораньше он выглядит так же, как и поздно ночью. Его костюм был аккуратен, а рубашка заправлена, и все же что-то в нем заставляло Гвен полагать, что он только что выпал из кровати. И он все еще был не побрит. Оглядев его широкую грудь и помятое лицо, ей пришлось-таки признать, что в нем было нечто притягательное. Вообще-то, какая-то часть ее очень бы хотела увидеть его выпавшим из кровати. Или упавшим в нее.

Словно подтверждая, что он разделяет ее мысли, Джек одарил детектива широкой улыбкой.

— Нам нужно заканчивать так встречаться.

Катлер изогнул бровь.

— Поверьте, я был бы счастлив, — он кивнул в сторону маленькой объединенной ванной-туалета. — Он там. — Отступая, он предоставил комнату Джеку и Гвен. — Выглядит не очень. Его зовут Барри Льюэлин, 49 лет, въехал поздно ночью вместе с женой. Приехал для участия в певческом конкурсе. Как и предыдущий. И как вы видите, умер так же.

Гвен вошла в двери и на миг замерла. Ее желудок сжался, кислота начала прожигать путь наверх к грудной клетке; тяжело сглотнув, она подавила позыв. По многим причинам это преступление было хуже, чем то, что они видели вчера ночью в церкви Св. Эммануила. Если конечно возможно сравнивать двух людей, вскрытых от горла до копчика.

— Как Янто удается всегда оставаться в Хабе? — тихо спросила она.

Джек сжал челюсть.

— У нас желудки посильнее.

— Меня радует твоя уверенность.

В отличие от церкви ванная была крошечной. Умирая, мужчина забрызгал кровью все стены, алые отметины отчетливо бросались в глаза на белизне кафеля. На кабинке, где жертва скорее всего старалась противостоять ужасному нападающему, остались размытые следы отпечатков пальцев. Душ выпал из держателя и бесполезно свисал на шнуре над телом.

Барри Льюэлин был обнажен. Наверняка при жизни он был сильным человеком, но лежа на полу тесной ванной-туалета, его ноги казались худощавыми и иллюзорными, слишком бледными из-за потери крови, их белизна сливалась с керамическим покрытием унитаза, которого касались ступни. Мускулы вытянутых предплечий ослабли и казались обвисшими. Как и у жертвы из церкви, торс Барри Льюэлина был вскрыт напополам, кожа походила на расстеленное на полу вокруг органов полотенце.

Гвен боролась с желанием схватить в спальне простынь и прикрыть его. Было что-то невероятное жалкое в обнаженных мужчинах средних лет, и факт, что этот был изрядно изуродован, не отменял этого. Ее радовало, что его голова повернута в другую сторону и не приходится смотреть в мертвые глаза. К мертвому взгляду она так и не привыкла. Ей на миг стало интересно, что бы он сказал, используй они воскрешающую перчатку. Посмотрев на его выпотрошенные внутренности и изуродованное горло, она подумала, что он скорее всего послал бы всех подальше. Несмотря на свой же черный юмор, ее трясло. И даже помимо того факта, что воскресающая перчатка чуть не погубила ее саму, она была рада, что она была тем видом инопланетной технологии, которой они более не могли воспользоваться.

Джек посмотрел в распоротое горло мужчины.

— Пропали? — спросила Гвен.

Джек поднялся.

— Аха.

— Гортань и голосовые связки? — уточнил Катлер из-за их спин. — Я тоже заметил.

И Гвен, и Джек отвернулись от трупа, став лицом к Катлеру. Тот пожал плечами.

— Возможно, это в вашей юрисдикции и ваша проблема, и честно говоря, дай Бог, чтоб так и было, но мне все равно любопытно. — Детектив присел на край не расстеленной кровати. — Я хорошенько просмотрел полицейские фотографии вчера вечером, — он улыбнулся, а Гвен подумала, неужели именно это задумчиво-потерянное выражение лица делает его таким привлекательным.

— Фотографии помогли уснуть? — спросил Джек.

— Ха, нет, — Катлер нахмурился. — Но я понял, что убийца не стал бы разрезать беднягу просто так.

— И вы были правы, — прервал Джек. — Думаю, вы знаете об анатомии больше, чем наша Скалли, но мы были бы благодарны, если бы вы держали свои открытия при себе.