В тихом омуте - [54]

Эсме Трент лениво посмотрела на нее, снова затянулась сигаретой и так же лениво ответила:

— И что же случится, если вы пойдете в полицию? Ну скажете там, что слышали, как мы сидели в беседке. Мы же скажем, что нас там не было, не забывайте это! Зато мы скажем — слушайте внимательно, Мэриел, — скажем, что вы приезжали сюда и шантажировали меня, потому что знали о том, что Джеффри — мой друг, а вы ревнивая злючка. А еще мы можем рассказать Адрианне те «приятные» вещи, которые вы о ней сообщили, думаю, она будет рада их узнать. Она узнает, что вы выразили сожаление, что утонула не она, а человек, от которого не было никакого проку! — Глаза Эсме сверкнули. Она рассмеялась и продолжила: — Кстати, до меня дошли какие-то слухи насчет кофе, пролитого на ваше платье, и ниток, найденных на кусте цикламена. Хотите, я расскажу, в чем тут дело? С помощью кофе можно скрыть любые пятна, особенно если вы вошли в пруд и топили кого-нибудь. Между прочим, что вы сделали с платьем? Если вы не сможете его предъявить, это будет выглядеть странным, правда? Если же вы оказались настолько глупы, что отдали платье в чистку, полиция без труда докопается до того, какие именно пятна были на платье, так как я думаю, что вам не удалось полностью залить его кофе. Так что вам, дорогая моя Мэриел, лучше заткнуться. И если вы не перестанете так себя вести, то другие будут думать так же.

Естественная бледность Мэриел стала просто смертельной. Ее глаза метали молнии. Мэриел душила ярость, а выхода для нее не было. Она пятилась, пока не нащупала ручку двери. Открывая ее, Мэриел взглянула на Джеффри, очень сердитого и в то же время ощущавшего неловкость от того, что он попал в такую переделку, на Эсме Трент, которую возненавидела всей душой, и спросила:

— А если я скажу, что видела, как вы толкнули ее в пруд?

Эсме ответила:

— Никто вам не поверит.

— А может быть, все же стоит попробовать? — Произнеся это, Мэриел развернулась и пошла по дорожке к воротам калитки.

Глава двадцать восьмая

Элли услышала, как Мэриел прошла мимо, не заметив ее. Ноги девушки дрожали — она услышала столько нового, столько ужасного: они говорили о смерти человека так равнодушно…

Мисс Пейдж даже оперлась о подоконник — ноги не держали ее. Однако мысль, что она потеряет сознание от ужаса, а Эсме Трент выйдет и найдет ее, придала ей силы. Эта ужасная Эсме нагоняла на нее страх, даже когда ее не было рядом.

Снова послышались голоса. Эсме Трент сказала резко:

— Она опасна.

А Джеффри обеспокоенно заговорил:

— О чем она говорила, Эсме, о чем?

— Она сказала, что видела, как ты толкнул миссис Престон в пруд.

— Я или ты?

— Она сказала, что ты.

— Возможно, она имела в виду кого-то из нас.

— Или обоих. — Ее голос был твердым.

Джеффри истерически закричал:

— Я не понимаю, о чем ты говоришь!

— Ладно, мы не делали ничего вместе, это нам известно. Но ведь затем мы разделились. Тебе показалось, что ты кого-то услышал. Наверное, это и была Мэйбел Престон. Я пошла по одной дороге, ты — по другой. Так что я спрошу: ты действительно вернулся?

— Эсме, клянусь тебе…

— Значит, нет?

— Боже мой, конечно же нет. — Затем сдавленным голосом Джеффри спросил: — Может, это сделала ты?

Тщательно подкрашенные брови Эсме Трент удивленно приподнялись.

— Джеффри! Ты действительно думаешь, что я признаюсь? Лучше перестань паниковать и включи мозги, иначе ты доведешь дело до того, что Мэриел на самом деле пойдет в полицию и раззвонит по всему графству о том, чего мы не совершали! Нужно сказать, что в таком настроении она способна на все, но она так глупа! Я хочу, чтобы ты пошел за ней и немедленно отговорил ее от этого!

Краска сошла с лица Джеффри. Он стоял как истукан и смотрел на Эсме.

— А что мне нужно ей сказать?

Она расхохоталась:

— Джеффри, дорогуша, только не говори мне, что ты не умеешь очаровывать женщин. Ты же стольких соблазнил! Она просто хочет заняться с тобой любовью! Так что вперед и за работу!

Он снова густо покраснел. В какой-то момент Эсме подумала, что Джеффри ударит ее. Но это мгновение прошло, и он взял себя в руки.

— Я попробую поговорить с ней и вернуть…

Элли, стоя за окном, не стала дожидаться конца фразы. Ей нужно было уйти прежде, чем выйдет Джеффри и увидит ее. Как только она перестала смотреть в ярко освещенное окно и повернулась назад, мир снова стал ужасающе темным. Элли ничего не видела, но ей нужно было пройти по узкой дорожке к своему дому. Она находилась на расстоянии не более одного метра от своего дома, когда входная дверь открылась. Если бы света не было, Джеффри Форд, скорее всего, увидел бы ее.

Элли услышала его слова:

— Я не верю, что ты можешь так думать на самом деле, Эсме… — Затем он повернулся и пошел по дорожке.

Эсме Трент стояла и смотрела вслед уходящему Джеффри. Ворота заскрипели, когда он их открыл, а затем его шаги постепенно стихли. Элли стояла словно замороженная. Если бы Эсме выглянула, то легко заметила бы ее, так как свет из открытой двери освещал все пространство перед домом. Но Эсме стояла и смотрела только в ту сторону, куда ушел Джеффри. Казалось, она будет стоять так вечно. Однако все на свете когда-нибудь кончается, и это бесконечное ожидание для Элли тоже окончилось: Эсме повернулась и закрыла за собой дверь. На улице стало так же темно, как и прежде. Элли, испуганная тем, что прикоснулась к чему-то страшному, недозволенному, пришла в себя и быстро побежала к дому. Тем не менее она не вполне осознавала, куда бежит: вместо того чтобы свернуть налево, к дому викария, она повернула направо и побежала по дороге, ведущей к дому Фордов. Если бы Элли нашла в себе силы и остановилась хотя бы на мгновение, то поняла бы свою ошибку. Однако она все бежала дальше, пока не оказалась перед домом Фордов.