В теснинах гор: Повести - [147]

— Руки вверх, — услышал я совсем рядом. Ох, как я обрадовался этому возгласу. Я бросил автомат и стоял, прижимая девочку к себе. Меня отвели в штаб, где пришлось рассказать обо всем.

Командир выслушал мои злоключения не перебивая и лишь изредка бросал быстрый взгляд в сторону человека, неподвижно застывшего у окна.

— Вот какие наши солдаты! — только и сказал он, когда я кончил. А человек у окна, — он оказался корреспондентом армейской газеты, — • сфотографировал меня с Полиной на руках.

…Немало лет прошло, прежде чем увидел отец этот снимок.

— Пять дней мы с Полиной провели в госпитале. Девочка выздоравливала и вое сильнее привязывалась ко мне. Она не отходила от меня ни на шаг. Даже во сне кричала: «Папочка, не оставляй меня здесь, где ты, папочка?»

— Не оставлю, Полиночка, не оставлю, — успокаивал я девочку, гладя ее мягкие волосы.

Из госпиталя меня отправили в новую артиллерийскую часть. Полину я сдал в детский дом.

Часто вспоминал я маленькую голубоглазую украинку, так же часто, как родных детей.

«Ты придешь, папа, за мной?» — все спрашивала она. «Приду, родная, приду», — отвечал я, и сердце мое сжималось от жалости. Я часто писал в детский дом, воспитательница отвечала мне, сообщала, что девочка здорова, весела и ждет не дождется моего возвращения.

Вскоре я опять попал в госпиталь. А после госпиталя разрешили мне ехать домой на побывку. Не утерпел я и отправился в тот город, где находился детский дом.

Полина не отпускала меня ни на шаг.

— Ты приехал за мной, ты возьмешь меня с собой, да, папочка? — говорила она, розовая, сияющая от радости. — Что мог я ответить ей?

— Возьму, родная, — поедем с тобой в горы, там у тебя есть сестра и братья. Они ждут нас.

Вот мы и вернулись…

5

Отец был ранен в плечо. Это была его третья рана. Обычно после госпиталя он снова отправлялся на фронт, отказываясь от побывки домой. «Хочу посмотреть Берлин!» — говорил он. Но на этот раз ради Полины он согласился вернуться домой. Как обрадовались мы все его приезду! Дядя Али–Булат зарезал единственного барана в честь такого события и угощал всех, кто приходил проведать отца.

Аульчане говорили: «Хороший человек, не оставил сироту». Полина переходила из рук в руки, каждому хотелось приласкать ее, поцеловать, прижать к сердцу. Бабушка по отцу Зулхижат достала из своего заветного сундука яркий платок. Она взяла девочку на руки и накинула на белокурую головку Полины платок.

— Давайте наречем ее по–аварски Паридой, — предложила она.

— Кто такая Парида? В нашем роду женщины с таким именем не было, — запротестовала бабушка по матери. Старая Зулхижат уселась поудобнее, расправила на коленях платье и начала свой рассказ:

— Это было давно. Проклятые турки напали на горную нашу страну, хотели покорить ее, увести горянок в рабство, а горцев заставить работать на турецкого султана. Враги сжигали аулы, убивали стариков и детей. И тогда горцы, как один, вступили на путь борьбы с врагом. Когда брат Париды, девушки–аварки, погиб в бою, сестра поклялась отомстить проклятым туркам. Она надела черкеску брата, его папаху, сапоги, заседлала коня брата и повела на врагов отряд девушек–горянок.

Отряд бесстрашно рубил врагов, появляясь в самых неожиданных местах. Турецкий султан был разгневан. Он придумывал всякие хитрости, стараясь поймать главаря неуловимого отряда. Долго ему не удавалось это, но вот однажды. враг окружил крепость, где засели молодые горянки. Но девушки обманули врагов. Темной ночью распилили они все подпорки в домах, а сами по тайной тропинке покинули крепость. Утром враг овладел крепостью, хлынули вражеские войска в дома, и рухнули крыши на турок, раздавили солдат султана. Вот уж взбесился султан. Все войско бросил он на маленький отряд. В ущелье Шайтан встретились турки с де–вушками. Горянки дрались отчаянно. Одна Парида уложила несколько десятков солдат султана. Но таяли силы отряда. И вот осталась одна Парида. С шашкой в руках бросилась она на врагов, зарубила великое множество их, а потом сама прыгнула в пропасть. Не верилось султану, что войско его сражалось с девушками. «Сто своих храбрецов отдал бы я за нее! — воскликнул он и велел принести ему голову героини. Но в пропасти турки не нашли тела Париды, горцы тайком унесли его и похоронили где‑то у высокой скалы… Вот какой девушкой была Парида!

Бабушка по отцу Зулхижат победоносно посмотрела на бабушку по матери. «Пусть наша Полина носит имя горянки Париды, и пусть она станет сестрой нашей Аси и дочкой для нас!»

6

Мы, братья, сразу же полюбили новую сестренку. Да и она нас. Правда, к новому имени девочка привыкла не сразу. И к гортанным аварским словам тоже. Она произносила их так старательно–забавно, что мы иногда заставляли ее повторять то или иное слово много раз. И все улыбались, даже обе бабушки. Парида пропускала наши гортанные звуки, и слова звучали так нежно, как птичье щебетанье. Она оказалась веселой и смешливой девочкой, очень ласковой и доброй. Больше всех она привязалась к отцу и бабушке Зулхижат. Стоило отцу показаться у ворот, как Парида со всех ног бросалась к нему и повисала на шее. Она целовала его и лепетала что‑то по–русски. Отец говорил нам: «Учитесь, дети, русскому языку у Париды. Это великий язык, он нужен вам, как воздух».