В тени вечной красоты - [10]

– Они считают, что так может говорить только деревенщина, тапори, – заявил он. – Правильное обращение – «сэр».

– Сэрр-р-р, – передразнил кто-то, форсируя «р», и все, хохоча, тоже стали повторять это слово.

Мальчишки стояли плотной группкой, хотя места во дворе было достаточно. Для тех, кто привык жить кучно в тесных халупах, такой близкий контакт с собеседником нисколько не смущал. Абдул обходил их то справа, то слева, собирая багажные бирки, которые унесло ветром со склада. Никто из ребят не обращал на него внимания. Абдул говорил мало, а когда выдавливал из себя что-нибудь, казалось, что он неделю обдумывал простую фразу. Может, ему бы удалось завести пару друзей, если бы он умел рассказывать истории.

Однажды, пытаясь развить в себе эту способность, Абдул сочинил байку о том, как сам однажды побывал в «Интерконтинентале». Будто там показывали болливудский фильм «Добро пожаловать», и будто он собственными глазами видел Катрину Каиф[10], всю в белом. История вышла малоправдоподобная. Раул сразу понял, что все это – выдумка. Поэтому послушать Раула сейчас было очень полезно, чтобы в будущем врать более убедительно.

Непальский мальчик стал расспрашивать о женщинах из гостиницы. Через щели в заборе он видел, как они курят у входа, поджидая своих водителей. Они курили не по одной сигарете, а помногу.

– Из какой деревни все эти женщины? – интересовался непалец.

– Слушай, идиот, – бурно отозвался Раул. – Белые люди приезжают из разных стран. Нужно быть совсем неотесанным, чтобы не знать таких простых вещей.

– Из каких стран? Из Америки?

Точно ответить на этот вопрос рассказчик не смог.

– Но и индийцы останавливаются там, это я точно знаю, – сказал он. Это были «полноценные» индийцы, высокие и толстые, а не такие хилые задохлики, как непалец и другие мальчики из трущоб.

Впервые Раулу довелось подрабатывать в «Интерконтинентале» во время новогодней вечеринки. О том, какие роскошные праздники устраивают в Новый год в дорогих гостиницах, было хорошо известно. Мусорщики не раз приносили в Аннавади разорванные и помятые рекламные брошюры. «Приглашаем вас шикарно отметить наступление 2008 года в отеле «Ле Роял Меридиен»! – говорилось в них. – Вы окунетесь в атмосферу праздничного Парижа, прогуляетесь по аллеям, где играет музыка и выставлены произведения искусства. Вам будет предложено изысканное угощение! На нескольких сценах пройдут красочные шоу. Покупайте билеты, и в путь! Приглашение на двоих – 12 000 рупий[11], шампанское включено».

Листовки и брошюры были напечатаны на глянцевой бумаге, которую принимали на переработку по две рупии или четыре американских цента за килограмм.

Раула новогодний банкет не впечатлил.

– Дурацкая вечеринка, – таков был его вердикт. – Все пьют, танцуют и вообще ведут себя глупо, примерно так же, как наши соседи в повседневной жизни.

– Вообще многие постояльцы из отелей, когда пьяные, становятся какими-то странными, – поведал Раул своим друзьям. – Вчера в конце вечера один деятель, симпатичный парень в костюме в полоску, хорошо и дорого одетый, вдруг начал рассовывать хлеб по карманам брюк и пиджака. Но и этого ему показалось мало, и он принялся запихивать закуски прямо в штаны! Еда выпадала через брючины, а он ползал под столом и собирал ее. Один из официантов сказал, что, видимо, этот человек раньше голодал, а теперь пары виски воскресили в его сознании те времена. Но вот я, если стану богатым и приду на банкет в отель, никогда не буду вести себя как этот бедняга!

Мирчи засмеялся и спросил:

– А что вы, сэр-р-р-р, собираетесь сделать, чтобы разбогатеть?

Этот вопрос в 2008 году задавали себе и своим друзьям очень многие жители Мумбаи.

Но Раул не ответил, а вдруг растолкал толпу и двинулся куда-то. Его внимание привлек зеленый пластиковый воздушный змей, застрявший в ветвях баньяна у входа в Аннавади. Каркас змея был сломан, но его можно починить. Раул быстро смекнул, что ему, скорее всего, удастся продать змея кому-нибудь за пару рупий. Надо было поскорее забрать добычу, пока она не привлекла внимание какого-нибудь другого ушлого мальчишки.

Деловую хватку Раул перенял от матери. Ее звали Айша, и семейство Абдула ее слегка побаивалось. Она была активисткой партии Шив сена[12], основанной индуистами, коренными жителями штата Махараштра, столицей которого является Мумбаи. Население города росло и приближалось к двадцати миллионам[13], а вместе с этим росла и конкуренция – рабочих мест и жилья катастрофически не хватало. Шив сена ополчилась на мигрантов из других штатов и обвинила их в том, что они отбирают у местных возможности трудоустройства, принадлежащие им по праву. (Основатель этого движения Бал Тхакерай, ныне глубокий старик, очень симпатизировал Гитлеру и его программе этнических чисток.) Сейчас Шив сена выдвигала идею изгнания из Мумбаи рабочих, приезжающих из беднейших северных штатов Индии. Кроме того, ее лидеры питали давнюю и глубокую неприязнь к мусульманскому меньшинству. По этим причинам родители Абдула, мусульмане и выходцы с севера, из штата Уттар-Прадеш, с двойной подозрительностью относились к живущим по соседству приверженцам радикального политического течения.