В тени пророчества - [210]
«Отвали, демон. У меня и так голова болит.»
«Еще слово — и не так заболит!» — весело хмыкнула она. Это был не наезд, скорее легкая обоюдная пикировка. Ну, вот, наконец, все и вернулось на круги своя.
— Все в порядке? Очнулся?
Я откинулся на спинку и посмотрел в ее шикарные голубые глаза. Настя стояла с пропитанной нашатырем ваткой в руке, а в глазах ее было много теплоты и заботы. Обо мне. Класс!
— Все нормально. — Кивнул я. — Не бей никого. Это друзья.
Она довольно усмехнулась при слове «не бей», но в уголках губ еще были испуг и растерянность.
Незамеченный мною сразу по причине близости представительницы слабого пола Колян сидел на полу в проходе, прижавшись спиной к дверце. Так сказать, на максимальном удалении от моей «подружки». Под его левым глазом зиял большой фингал, уже начавший отдавать фиолетовым. В руках держал приснопамятный чемоданчик, как бы загораживаясь им от возможных выпадов. Акцент скорее всего делался на психологический эффект: дескать, я врач, доктор, меня нельзя бить. На шее виднелась тонкая красная но уже не кровоточащая полоска, а в глазах читалось сожаление о собственном поступке (по приведению в рабочее состояние некой вражеской ведьмы, стервы, и вообще по жизни неблагодарной сволочи!).
На переднем сидении Санек помогал тихо матюкающемуся Семену, что-то делая с его ожогом, периодически косясь на нашу спутницу.
Я тоже посмотрел на нее и сразу же усилием воли подавил желание обнять ее за то место, откуда сии прекрасные ножки растут. Фингал доктора не вдохновлял на подвиги даже в затуманенном состоянии.
Увидев мой взгляд и правильно оценив, она хмыкнула, села рядом нормально и машинально одернула юбку, выкидывая ватку в разбитое окно и возвращая доктору флакон с нашатырем. Видно, мой правильно истолкованный взгляд переключил ее мысли в другое русло и растопил некую ледышку, мешающую расслабиться. Потому что она вновь хмыкнула и спросила уже совсем другим, спокойным и уравновешенным голосом.
— Ну?
— Что «ну»?
Я наклонился вперед, обхватил голову руками. Башка раскалывалась. Это на фоне общей слабости и тошноты.
Настя повернулась и пресекая все попытки сопротивления положила одну ладонь на затылок, другую на лоб. Из рук пошло тепло, постепенно переходящее в жар. Голова сразу стала отходить, а тошнота отступать.
— Спасибо! — я глубоко вздохнул и снова откинулся назад. Слабость еще была, но теперь чувствовал себя почти нормально. Санек, смотревший на эти манипуляции в зеркало заднего вида, лишь завистливо присвистнул.
— Рассказывай. — Настя тоже откинулась назад и закрыла глаза, тяжело дыша. Да, хоть она и помогла мне, сама ведь тоже очень слаба. Правда, моих новых друзей в этом убедить не удастся…
И я рассказал. Всё. Начиная с ее отключки. Лирические моменты, конечно, опускал, оставляя в рассказе лишь информативную составляющую, но и этого было достаточно.
— А что с учителем?
Я рассказал. И про то, как его расстреляли, и про то, что он обвинял верхушку ордена. Она подняла свои шикарные колени и уткнулась в них носом.
— Ты была с ним в хороших отношениях? — обернулся Санек.
— Он мне как отец… Был…
— Я сожалею. Но это не мы, правда.
— А как же ваша машина?
— Не знаю. Но это не мы.
— Я тебе не верю, темный! Я никому из вас не верю! — неожиданно взорвалась она, глаза полыхнули недобрым блеском, не несущим окружающим ничего хорошего. Но Санек выдержал взгляд. Ни один мускул не дрогнул на лице. Смотрел спокойно и сурово. Проигравшая зрительную дуэль Настя вновь уткнулась в колени. Из глаз потекли слезы.
— Тебе тяжело. Привычный мир рушится. Понимаю, я бы и сам не знаю как себя вел, если б свои меня предали и устроили охоту. Но не ровняй всех под одну гребенку, все мы разные.
— Разные! Знаю я вас разных! — зашипела ведьма. — Я таких разных восемь штук замочила! Милейшие люди! Такие добрые и славные! Были. Аж зло берет!
Лицо Санька потемнело, но он не отступил.
— Может ты не заметила, но это ТВОИ устроили переворот. ТВОИ убили учителя и начали на тебя охоту. А мы, такие гадкие и нехорошие, вытащили тебя, когда ты уже отрубилась, а твой друг был на волосок от смерти?
— Не верю! Они не могли убить отца Михаила! Этого просто не может быть!
— Это так.
— Скорее, это ваш начальник убрал его и расколол орден! А теперь хочет использовать в своих целях и меня, и этого наивного дурака! Так, Александр?
Их взгляды вновь встретились. Только больше это было похоже не на взгляды, а на столкновение тяжелых пудовых двуручников. Санек снова выдержал.
— Нет. Не так. — И с достоинством отвернулся. Настя хмыкнула и откинулась на спинку, стараясь держаться как можно дальше от вампира. Великое благо, что я был между ними!
— Что от нас хотят?
— Не знаю. Моя задача — доставить в безопасное место.
— Какое?
— Безопасное. Но в пределах МКАДа я себя в безопасности не чувствую.
— Чей приказ?
— Николаича.
— Следовало догадаться!
— Николаич всё объяснит. Я просто делаю свою работу, ничего сверх положенного не знаю. Но мы не убивали твоего учителя.
Она зло и неверяще усмехнулась.
— Если на то пошло, нам это просто не выгодно! — продолжил Санек.
— А кому выгодно?
— Головину. А подставить нас, чтобы в начавшейся войне все забыли об их трениях и взаимной нетерпимости. Чтобы их никто не смог в захвате власти обвинить.
Война. Твоя феодальная обязанность, как защитника населения огромного пограничного графства. Бесконечное кровопролитие, в котором враги не заканчиваются — победив одних, ты вынужден без перерыва и отдыха выступать против следующих, ибо все в мире пытаются проверить тебя, юного графа, на прочность. И когда ты вконец отупеешь от монотонной многодневной скачки, когда звук трубы не вызывает даже раздражения, а вид крови, кишок и мяса перестаёт рождать хоть какие-то эмоции, когда наваливается апатия и хочется лишь лечь и умереть — только истории о древнем выдуманном сказочном ордене, безмерно чуждом местным реалиям, но таким родным им по духу, поддерживают в тебе желание держаться и сражаться дальше.
Рома — типичный раздолбай из категории «ребёнок до старости». Несмотря на свои почти тридцать лет, живёт один, ни на какой работе надолго не задерживается и ничего в жизни не хочет. Пьянки-гулянки, порнушка на ноуте и любимое фэнтези в ридере. Но всё меняется, когда, умирая за монитором, он оказывается в теле юного графа в магическом средневековом мире. Магический мир это, конечно, здорово, а быть в нём графом — вообще нечто… Но теперь на Роме лежит такая непривычная штука, как ответственность за жизни тысяч зависящих от тебя людей.
Дано: наследная принцесса - 1 штука. Информационная и техническая поддержка старших офицеров корпуса и руководства клана Веласкес - 1 штука. Теоретические познания технологии манипулирования - 1 комплект. И, наконец, мое природное обаяние.Задача: охмурить её высочество инфанту, сделав возможным влияние на её поступки и решения в долгосрочной перспективе.Осложняющие факторы... ...Практически всё. Проще перечислить, что НЕ осложняющий фактор.И не важно, что по условиям задания я - парень из "трущоб". Не важно, что она считает меня ультралевым радикалом, антимонархистом.
Старый граф умер и раздолбай Рома по прозвищу Лунтик, попаданец в тело его сына, должен занять место его сиятельства. Но в средневековье чтобы стать графом недостаточно родиться сыном графа; вначале ты должен доказать, что достоин этого. Работа феодала не только пить вино на пирах и мять крестьянок. Работа феодала это постоянная непрерывная война. С врагами. С друзьями. С разбойниками. С мятежными городами. С едящими человечину орками-степняками. С соседями. С баронами-дезертирами. С ударившими в спину предателями, и иногда даже с собственным королём.
День. Я — восходящая звезда. Вокалист, гитарист и идейный вдохновитель группы, создавшей на планете новый для неё жанр. Которой пророчат большое будущее, уже на взлёте карьеры собирающей тысячи людей и полные клубы, пригласить на вечеринку которую в высшем обществе считается шиком. Ночь. Я — кабальеро плаща и кинжала. Лидер ОПГ, совершающей дерзкие преступления, от которых лихорадит общество, теряющее сдерживающие его последние полвека скрепы. В латинском секторе меня зовут Хуан, и я — проект сеньорин офицеров корпуса во главе с нашей любимой королевой.
Ад строго взимает плату за право распоряжаться его силой. Не всегда серебром или медью, куда чаще — собственной кровью, плотью или рассудком. Его запретные науки, повелевающие материей и дарующие власть над всесильными демонами, ждут своих неофитов, искушая самоуверенных и алчных, но далеко не всякой студентке Броккенбургского университета суждено дожить до получения императорского патента, позволяющего с полным на то правом именоваться мейстерин хексой — внушающей ужас и почтение госпожой ведьмой. Гораздо больше их погибнет в когтях адских владык, которым они присягнули, вручив свои бессмертные души, в зубах демонов или в поножовщине среди соперничающих ковенов. У Холеры, юной ведьмы из «Сучьей Баталии», есть все основания полагать, что сука-жизнь сводит с ней какие-то свои счеты, иначе не объяснить всех тех неприятностей, что валятся в последнее время на ее голову.
Джан Хун продолжает свое возвышение в Новом мире. Он узнает новые подробности об основателе Секты Забытой Пустоты и пожимает горькие плоды своих действий.
Что такое «Городские сказки»? Это диагноз. Бродить по городу в кромешную темень в полной уверенности, что никто не убьет и не съест, зато во-он в том переулке явно притаилось чудо и надо непременно его найти. Или ехать в пятницу тринадцатого на последней электричке и надеяться, что сейчас заснешь — и уедешь в другой мир, а не просто в депо. Или выпадать в эту самую параллельную реальность каждый раз, когда действительно сильно заблудишься (здесь не было такого квартала, точно не было! Да и воздух как-то иначе пахнет!) — и обещать себе и мирозданию, вконец испугавшись: выйду отсюда — непременно напишу об этом сказку (и находить выход, едва закончив фразу). Постоянно ощущать, что обитаешь не в реальном мире, а на полмиллиметра ниже или выше, и этого вполне достаточно, чтобы могло случиться что угодно, хотя обычно ничего и не происходит.
Главный персонаж — один из немногих уцелевших зрячих, вынужденных бороться за выживание в мире, где по не известным ему причинам доминируют слепые, которых он называет кротами. Его существование представляет собой почти непрерывное бегство. За свою короткую жизнь он успел потерять старшего спутника, научившего его всему, что необходимо для выживания, ставшего его духовным отцом и заронившего в его наивную душу семя мечты о земном рае для зрячих. С тех пор его цель — покинуть заселенный слепыми материк и попасть на остров, где, согласно легендам, можно, наконец, вернуться к «нормальному» существованию.
Между песчаными равнинами Каресии и ледяными пустошами народа раненое раскинулось королевство людей ро. Земли там плодородны, а люди живут в достатке под покровительством Одного Бога, который доволен своей паствой. Но когда люди ро совсем расслабились, упокоенные безмятежностью сытой жизни, войска южных земель не стали зря терять время. Теперь землями ро управляют Семь Сестер, подчиняя правителей волшебством наслаждения и крови. Вскоре они возведут на трон нового бога. Долгая Война в самом разгаре, но на поле боя еще не явился Красный Принц. Все умершие восстанут, а ныне живые падут.
Никогда неизвестно, кто попадёт тебе в руки, вернее, кому попадёшь в руки ты, куда это тебя приведёт, и в кого превратит. Неизвестно, что предстоит сделать для того, чтобы мир не погиб. Неизвестно, как сохранить близких, которых у тебя никогда не было.
Я — невидимка. Один из избранников, единиц на поколение, кто получает уникальный шанс стать кем хочет, шанс исполнения заветного желания. И волею случая оно у меня такое. Мне не нужна власть над миром, деньги или слава, мне нужно лишь чтобы меня оставили в покое. Но сильные как мира сего, так и иных, сверхъестественных планов бытия, имеют на сей счёт другое мнение, считая, что человек с уникальной силой может и должен играть в их игры друг с другом по их правилам. И пока мы с Настей, молоденькой, но очень сильной ведьмочкой мчимся на переданном «союзниками» броневике, напичканном под завязку оружием, удирая от колдовской организации под названием «орден», свои козни успешно плетут и Метро, и Контора, и пока не проявившаяся таинственная Третья сила.