В тени двуглавого орла, или Жизнь и смерть Екатерины III - [12]

Павел хотел было пойти к жене и поделиться с ней своими чувствами, но тут же передумал. Мария Федоровна набожна и сентиментальна, она придет в ужас, потребует отыскать злодея… Нет, это будет его тайна и только его. А теперь надо додумать то, о чем он размышлял перед приходом этого остолопа-врача. План должен быть отшлифован до мельчайших деталей.

Не ставя никого в известность, Павел решил выместить на матери всю злобу, накопившуюся у него за все годы ожидания престола. Только через месяц после того, как гроб с телом Екатерины был выставлен для проведения прощальной церемонии, он дозволил предать ее прах земле, назначив день похорон.

Но прежде всего он считал своим долгом восстановить справедливость и отдать последнюю дань уважения скончавшемуся тридцать четыре года назад Петру III, так и не успевшему поцарствовать. В свое время Екатерина распорядилась тихо и без особых почестей захоронить супруга в Александро-Невской лавре, и его могила с тех пор оставалась там в забвении.

Став императором, Павел потребовал, чтобы гроб с останками его отца был изъят и доставлен в Зимний дворец. При вскрытии в гробу обнаружили лишь некоторые фрагменты скелета, шляпы, перчаток и сапог покойного. Эти реликвии были тут же сложены и закрыты в новом гробу, затем с большой помпой доставлены в Зимний, где гроб Петра III был установлен в колонном зале рядом с гробом своей преступной супруги Екатерины.

Павел повелел выставить у их подножия табличку с надписью: «Разделенные при жизни, соединившиеся после смерти». Весь Санкт-Петербург прошел перед сдвоенным катафалком под пристальным взглядом Его Величества. Знатные сановники, придворные, дипломаты медленно один за другим молча отдавали дань почтения усопшим, участвуя в траурной мизансцене, поставленной самим императором.

После церемонии публичного прощания тела усопших были перенесены в собор Петропавловской крепости. Двадцативосьмиградусный мороз парализовал город. Колокола звонили отходную над траурным шествием людей, трясущихся от холода. Но его медленным прохождением по заснеженным улицам Санкт-Петербурга Павел еще раз хотел подчеркнуть искупительный характер этой процессии.

Но кто теперь в народе мог вспомнить Петра III? На пути следования траурного шествия народ оплакивал не его, а «бедную матушку Екатерину». Внутренняя часть огромного собора была битком забита людьми. Священники в черных ризах, вышитых серебром, совершали обряд отпевания сразу двух усопших — отца и матери вновь испеченного монарха.

Долгое царствование Екатерины, которым восхищалось столько людей, имело в глазах Павла дьявольский характер. Даже если она и была благословлена церковью в тот великий день, он не мог простить ей ее преступления. Недостойные поступки покойной не должны, как надеялся он, безнаказанно уйти вместе с ней. Нужно было вытоптать, уничтожить саму память о мужеубийце и похитительнице престола, о похотливой старой мегере и ее «золотом веке».

На юную Като церемония похорон произвела неизгладимое впечатление. Но больше всего ее поразило то временами прорывавшееся почти ликование, которое можно было заметить в стоявшем у гробов родителей императора. Не по годам рассудительная, она понимала, что дожидаться трона чуть ли не сорок лет — занятие малопривлекательное, особенно если больше и заняться-то нечем. Но так выражать свою радость…

— Мари, папенька совсем не любил бабушку? — спросила как-то Като свою ближайшую фрейлину, когда та готовила ее ко сну.

Мадемуазель Алединская чуть не выронила из рук ночную рубашку своей питомицы. Конечно, дети многое понимают, но такой вопрос для десятилетней девочки был слишком уж шокирующим.

— Поступки монархов волен судить лишь Господь Бог, — нашлась, наконец, фрейлина.

— Разве не Господь повелел «Чти отца своего и матерь свою?» — не унималась Като.

Мария Алединская глубоко вздохнула:

— Поговорите об этом с вашей августейшей матерью, ваше высочество. Подданым негоже обсуждать поступки и помыслы своих монархов.

— Хорошо, — согласилась Като, укладываясь в кровать, — поговорю. Но когда я буду монархиней…

Фрейлина улыбнулась:

— Неприлично юной особе рассуждать о своем будущем, сказала бы вам на это мадам Ливен. Когда вы будете монархиней, Ваше высочество, ваши планы могут серьезно измениться. Так что давайте не будем торопить события.

Фрейлина Мария Алединская со временем стала чуть ли не единственным другом великой княжны и поверенной всех ее тайн. Так что «юная особа», не раздумывая, высказывала своей наперснице все, что приходило на ум. И прекрасно знала, что та никогда и никому на нее не пожалуется.

Мария Алединская была рядом с Като столько, сколько Като себя помнила. Говорили, что до этого она была чтицей у императрицы Екатерины, причем чтицей любимой, но откуда эта молодая женщина появилась во дворце, никто толком не знал. Происхождения она была не знатного, так, мелкопоместная дворянка, круглая сирота, явно стесненная в средствах. Внешностью тоже не блистала и к тому же проявляла крайне мало интереса к мужчинам: излюбленной теме разговоров при дворе Екатерины.

Поговаривали, что мадемуазель Алединская на самом деле незаконная дочь князя Потемкина, который и пристроил ее в штат к Екатерине, но доказательств не было никаких. По еще одной версии Марию с рекомендательным письмом прислал из Англии кто-то из русского посольства, к кому благоволила императрица. Действительно, девушка прекрасно говорила по-английски, но и только. Русский язык ее вообще был безупречен — огромная редкость при дворе, — но выговор был какой-то странный, не петербуржский.