В тени человека - [44]

Обычно самки более мстительны и злобны, чем самцы. Та же самая Мелисса, всякий раз когда ей кто-нибудь угрожал, подбегала к высшему по рангу в группе и, протягивая руку, чтобы дотронуться до него, как бы начинала жаловаться, громко крича в сторону своего обидчика. Было совершенно очевидно, что она пытается привлечь сильного союзника на свою сторону. Однако ей это редко удавалось. Как правило, самцы почти никогда не реагировали на ее крики; лишь некоторые из них пробовали успокоить расшумевшуюся самку дружеским прикосновением. Однако это ничуть не умеряло пыл Мелиссы, и в следующий раз она вела себя точно так же. Как-то раз оказалось, что укусивший ее Рудольф и есть высший по рангу самец в группе. Мелисса, естественно, промолчала, но каково же было наше удивление, когда она, едва завидев Майка, присоединившегося к группе минут через десять после инцидента, бросилась к нему, прижалась губами к его шее, положила одну руку на его спину и принялась кричать, не спуская глаз с Рудольфа и помахивая другой рукой в его сторону. Стратегия ее, как всегда, не возымела успеха, но мы еще не раз были свидетелями подобных сцен.

Мелисса была далеко не единственной самкой, способной до поры до времени затаивать обиду и дожидаться благоприятного случая, чтобы выместить свою злобу. Пуч потеряла мать, когда ей исполнилось пять лет, и ее связывала странная дружба со старым самцом Хаксли. Правда, слишком большого внимания они не уделяли друг другу, но частенько вместе бродили по лесу и занимались выискиванием в шерсти. Если Хаксли поднимался и уходил из лагеря, Пуч, словно тень, всегда следовала за ним. Однажды она вместе с молодым самцом Эвередом осталась у нас в лагере после того, как все остальные обезьяны ушли. Ей было тогда шесть лет, а Эвереду — на год больше. Очевидно, им совсем не досталось бананов, и, как только вся группа скрылась из виду, мы принесли для них большую гроздь. Они тут же поссорились, и Эверед слегка припугнул самку. Она вскрикнула и тотчас склонилась перед ним, подставив зад, в позе подчинения. Тогда Эверед великодушно успокоил ее легким прикосновением, и они мирно уселись рядом и принялись за бананы.

Вдруг совершенно неожиданно не только для Эвереда, но и для нас Пуч отбросила бананы в сторону и прыгнула на сидящего рядом самца. Она хватала его за шерсть, кусала, била ногами. Эверед оцепенел от этой неслыханной дерзости. И действительно, в нашей практике не было случая, чтобы самка атаковала старшего по возрасту самца. Но очень скоро нам стала ясна причина дерзкого поведения Пуч: старик Хаксли, вздыбив шерсть, стоял на тропе и не мигая смотрел на нас. Потом он перевел взгляд на дерущихся юнцов. По-видимому, он услышал крик Пуч и поспешил ей на помощь, но не мог сразу понять, кто ее обидчик. Подойдя к Пуч и Эвереду, он, как нам показалось, стукнул и того и другого, повернулся и побрел прочь. Эверед вопил до тех пор, пока не охрип, и корчился как от сильной боли. Пуч спокойно последовала за своим защитником и, проходя мимо Эвереда, посмотрела на него так, как сделала бы на ее месте всякая девчонка. Этот взгляд выражал нескрываемое превосходство, ехидство и презрение. Ни до, ни после этого мне не приходилось видеть у шимпанзе такой самодовольной физиономии.

Пуч не раз обижала и Фифи, свою подружку по играм, которая была моложе ее на два года. Иногда поведение Пуч выходило за рамки дозволенного. Как-то обе играли вместе и Фифи нечаянно задела Пуч, та вскрикнула и бросилась на нее. Фифи съежилась от страха, немедленно встала в позу подчинения, но Пуч вместо того, чтобы успокоить подругу прикосновением руки, укусила ее. Это было против всяких правил.

Фифи, которая унаследовала от матери твердый характер, повернулась и бросилась на самку, превосходящую ее по размерам и возрасту. Они сцепились и покатились по земле, вырывая друг у друга клочья шерсти и визжа от боли. Пришедшая Фло положила конец драке, и Пуч, громко крича, ретировалась. Фифи, захлебываясь от рыданий, снова подставила зад — на этот раз матери. Фло, чтобы успокоить дочь, начала гладить ее и не останавливалась до тех пор, пока Фифи не затихла. Рана ее распухла и кровоточила, по-видимому, причиняя ей сильную боль. Несчастная Фифи соорудила себе гнездо прямо на земле и долго прикладывала к ране охапки листьев.

Многое в общественных отношениях шимпанзе напоминало нам поведение человека. Сходство подчас было большим, чем нам хотелось бы. Лишь продолжая исследования и изучая группы с установленными родственными связями, мы сможем составить более полную картину общественной организации шимпанзе.

10. Рост научно-исследовательского центра

Могла ли я представить себе, впервые ступив на песчаный берег заповедника Гомбе-Стрим, что тем самым я делаю первый шаг по пути к организации научно-исследовательского центра, в котором спустя несколько лет будут работать около десяти сотрудников, изучающих различные аспекты поведения шимпанзе, павианов и гверец.

Наш первый помощник, Эдна Конинг, появилась в заповеднике вскоре после рождения Флинта. В течение долгого времени она забрасывала нас письмами, умоляя взять ее на любую должность. В конце концов мне стало трудно одной справляться со всеми делами, а после того как Фло родила сына, работы еще прибавилось, и я была рада взять себе помощника. Эдна перепечатывала мои записи, а позднее и сама стала вести наблюдения. Поэтому теперь, уходя вслед за Фло и Флинтом в горы, я знала, что Эдна запишет все, что произойдет в лагере, и могла быть совершенно спокойна.