В тебе моя жизнь... - [436]

— Меня не надо убеждать в них. Я всегда знала, что люблю тебя. А это падение… оно просто открыло ту дверь в моей душе, за которой я так надежно скрывала мою любовь все эти годы. Я так стремилась скрыть от всех свою любовь к тебе, что сама себя едва не убедила в ее отсутствии, — прошептала Марина. — И знаешь, я ведь тоже решила, когда ехала на станцию, что наша страсть — шанс удержать тебя. И я согласна даже на малейшую крупицу твоей благосклонности, лишь бы быть подле тебя.

Они оба улыбнулись друг другу — нежно и тепло, радуясь тому, что наконец сказали то, что должно было быть сказано еще давно.

— У дураков, как известно, мысли схожи, — усмехнулся Сергей и взял из ее пальцев тонкий серебряный ободок кольца. — Но согласно одной поговорке, aux innocents les mains pleines[607].

Он взял Маринину правую руку и аккуратно одел ей на безымянный палец это простенькое колечко, драгоценнее которого для нее сейчас не было на всем свете. Она даже дыхание задержала на мгновение, когда серебро скользнуло по ее коже. Затем Сергей потянулся за ворот мундира и рванул шнурок, на котором по-прежнему висели образок, что когда-то Марина подарила ему перед отъездом на Кавказ, и серебряное кольцо, что она когда-то одела ему на палец. Теперь была его очередь протянуть ей этот ободок, символ их соединения, и она приняла его без всяких раздумий и сомнений, взяла его большую ладонь и одела кольцо на один из пальцев.

— Я люблю тебя. Безмерно, всей душой, — прошептал Сергей, обхватывая ладонью ее затылок и притягивая ее к себе, ее губы к своим губам.

— Я люблю тебя, — шепнула она ему в губы, прежде чем они соединились в поцелуе, обнимая его за плечи, чувствую волну ослепительного счастья, что поднималась откуда-то изнутри ее тела. Только тут было ее место — в его руках. Только тут. Она от всей души наслаждалась ныне теплом его губ, мягкостью его волос у нее под пальцами, сладостью его поцелуя. Только в его руках ее душа пела от счастья, только в его руках!

На щеку Сергея упала холодная капля дождя, и он вздрогнул от неожиданности, прервал поцелуй, взглянув на хмурое небо, затянутое ныне темными тучами.

— Надо ехать, иначе вымокнем до нитки, — улыбнулась Марина, когда очередная капля попала ей прямо в лоб, вызвав у нее приступ неудержимого счастливого смеха. Сергей кивнул и подал ей руку, за которую она с радостью ухватилась, и они вдвоем вернулись к двуколке.

— Ты со мной? — испугалась Марина, что он сейчас снова оставит ее одну, когда Сергей помог ей занять место в экипаже и хотел отойти.

— С тобой, — улыбнулся Сергей и коснулся губами ее пальчиков, что схватили его за руку. — Только вверх подниму и лошадь привяжу к двуколке.

После они ехали вдвоем обратно в Завидово, отправив стремянного вперед. Не спеша, совсем медленно, словно не хотели ни с кем делить то облако счастья, что невидимо окутало их сейчас. Марина с готовностью передала ему вожжи от двуколки и устроилась уютно рядышком, положив голову ему на плечо. Отныне в их жизни править суждено ему, она лишь будет обговаривать направление.

Сергей то и дело касался губами ее макушки, вдыхая аромат ее волос, искренне наслаждаясь ее близостью ныне. Марина же иногда поворачивала голову к нему и проводила пальцем по его скуле, словно желая убедиться, что это ей не снится, что он рядом, улыбаясь, когда он поворачивал голову к ней и ловил губами этот шустрый пальчик. Они почти не говорили, слушая лишь тихий шепот дождя по верху двуколки да песню собственных сердец.

Двуколка въехала на подъездную аллею, когда летний дождь закончился так же внезапно, как и начал проливаться на землю непроницаемой стеной. Теперь темные хмурые тучи постепенно рассасывались, позволяя заходящему солнцу в последний раз перед вечерними сумерками озарить своими сияющими лучами землю.

— О, за нами наблюдают, — усмехнулся Сергей, направляя экипаж прямо к подъезду усадебного дома. И верно, за ними пристально следили несколько пар глаз. Лиза и мадам Спицына стояли подле друг друга у окна в одной из гостиных первого этажа, словно часовые на посту, даже не скрывая своего интереса к происходящему, жадно ловя каждый звук, что мог долететь до них через распахнутые створки. На крыльце же помимо лакеев стоял Арсеньев, который повернулся в дом и что-то проговорил. Через открытые двери тут же выбежала Жюли и буквально впилась взглядом в лицо Марины, а потом вдруг улыбнулась и прижалась к плечу Арсеньева, взяв того под руку.

— О Боже, я в таком виде! Представляю, что за слухи пойдут ныне не только по уезду, но и по столице, — Марина в отчаянье попыталась пригладить волосы, но Сергей, уже спрыгнувший из двуколки, поймал ее за руку.

— Не стоит. Лучше дадим им еще один повод для них.

И прежде чем она смогла сообразить, что он задумал, Сергей вдруг подхватил ее на руки и закружил ее по двору. Она только и успела ахнуть: «Твое плечо!», но он лишь качнул головой, мол, пустяки. Марина краем глаза заметила, как на крыльцо выбежала и Леночка, что сейчас подпрыгивала радостно, удивленно глядя на то, как ее мать кружат по двору, захлопала вдруг в ладоши. И тогда, глядя в его счастливые глаза, на радость дочери, Марина вдруг откинула голову назад и рассмеялась тихо, не в силах сдерживаться более.