В те годы - [31]

Наиболее тяжелые бои под Тулой шли с 24 октября по 5 декабря. Действовавшая в этом направлении 2-я танковая армия Гудериана ставила целью нанести удар с юга для захвата Москвы. На пути была Тула. Попытка овладеть этим городом с ходу, так же как и последующие, успеха не имела. Враг встал у ворот Тулы, но в город войти не сумел.

Секретарем областного комитета партии и председателем городского комитета обороны был Василий Гаврилович Жаворонков — высокий, длиннорукий, светлоглазый.

Днем 30 октября Жаворонков набросал страничку заметок, чтобы было легче говорить, и вызвал Москву, Ставку.

— Сталин только недавно ушел спать, будить его не стоит. Мы запишем ваше сообщение и немедленно доложим, — ответил дежурный.

Василий Гаврилович сообщил, что город стоит крепко. В защите Тулы особо отличились полки — артиллерийский, войск НКВД, рабочий полк, созданный из туляков, и зенитный (его использовали как противотанковый).

— Откуда вы передаете сообщение? — спросил дежурный.

— Из города, — ответил секретарь обкома и прибавил: — Пока в городе есть хоть один коммунист, враг в Тулу не войдет.

Когда потом Сталину доложили, как геройски вел себя Жаворонков, как обком создавал рабочий полк, налаживал ремонт танков, выпуск минометов, винтовок, пулеметов, он сказал:

— Какой же это жаворонок, это орел.

В обкоме я провел всю ночь. Стояла полная тишина, в кабинете первого секретаря на третьем этаже опустевшего здания было очень холодно. На Жаворонкове поверх гимнастерки — жилетка на меху: во время войны они были очень распространены, хорошо утепляли осеннее пальто или шинель.

Мы отогревались чаем, а Василий Гаврилович часами рассказывал. Добрый по характеру, душевный, он все остро переживал, как говорят, принимал близко к сердцу. То, что происходило на фронте, было им выстрадано.

В канун гитлеровского наступления, в конце дня 23 октября, вражеская авиация совершила налет на Тулу. Немедленно пришли в движение аварийно-восстановительные, медико-санитарные команды. Вышли в свои микрорайоны комсомольско-молодежные посты противовоздушной обороны, созданные по примеру москвичей и ленинградцев. В Туле такие посты были особенно нужны, потому что в городе много деревянных строений, представляющих легкую добычу для огня.

Гитлеровские летчики, однако, не сумели нанести заметный урон. Бомбы разрушили пять домов и несколько подсобных помещений.

С непостижимой стойкостью встретили труженики Тулы попытки врага овладеть городом: вновь сказались прекрасные революционные традиции славного города оружейников.

Перед лицом опасности городской комитет обороны 25 октября ввел осадное положение.

— Вся трудовая Тула, — с чувством воодушевления, гордости за людей рассказывал Василий Гаврилович, — взялась за оружие. В те трудные дни и родился рабочий полк. Люди готовились к защите города на его подступах. В крайнем случае готовы были к боям на улицах, площадях, в переулках. Гитлеровцев мы бы задушили, — твердо и решительно закончил Жаворонков.

Среди добровольцев, пришедших в те дни в рабочий полк, был токарь оружейного завода Иван Прохоров. Он явился со своей винтовкой, изготовленной его дедом еще в 1899 году. С ней дед был на русско-японской войне. Ему она пригодилась в дни революции 1905 года. Потом, в 1914 году, винтовка перешла к сыну Никифору. Он погиб в бою, но верные товарищи сохранили винтовку и доставили в Тулу. Настал 1918 год. Теперь винтовку держал в своих руках шестнадцатилетний Иван Прохоров. Три года не расставался он с оружием. На прикладе появлялись новые зарубки. В мирные дни винтовка хранилась среди других образцов оружия в музее завода. Когда объявили запись в рабочий полк, Иван снова прочистил шомполом дуло старого боевого оружия. И у стен родного города нашел на прикладе место для семи новых зарубок.

В те тревожные дни рядом с обкомом партии всегда были члены бюро обкома комсомола во главе с Михаилом Ларионовым.

Обком комсомола походил на штаб. С райкомами и горкомами поддерживалась постоянная телефонная связь, там, где телефон не мог действовать, использовали связных.

Непосредственная угроза вражеского вторжения в город нависла в ночь с 26 на 27 октября.

— Надо мобилизовать все силы, — повторял Ларионов то, что говорилось в обкоме партии.

Но, как это было во многих подобных случаях, мобилизации в общепринятом смысле этого слова не требовалось. В райкомы, горком, обком шли сотни молодых рабочих, бойцов истребительных отрядов.

— Оружейники, — сообщал о себе один отряд.

— Шахтеры Подмосковья…

— Сталиногорск — с химкомбината…

В полном составе в те тревожные дни ушли на фронт комсомольские организации колхоза «Красный огородник», диспансера № 1. Добровольцами стали члены бюро обкома комсомола Сычев, Тимонин, секретари райкомов Козлов, Гладышев, Зубанов.

Во время одного из вызовов в обком партии, 30 октября, Ларионов записал очередное поручение: «Противник силен танками. Надо создать отряды истребителей танков общей численностью не менее пятисот человек. Срок — двое суток».

Обком комсомола доложил о том, что отряды сформированы через 40 часов. К назначенному сроку 27 истребительных отрядов заняли свои посты. В рядах бойцов находились секретари райкомов комсомола Кузнецов, Исайченков. По указанию штаба первые отряды направили на Октябрьскую улицу, которая вливалась в Московское шоссе и где появление танков противника могло быть наиболее вероятным.