В таежной стороне - [2]

Внизу тонкой ниткой тянулось полотно железной дороги. По ней медленно двигался состав, груженный лесом. У подножия горы вспыхнуло и расплылось облачко взрыва. На дне желтого котлована работал экскаватор. Степанов залюбовался: «Строится Новый!»

За линией железной дороги блеснула река, рядом с ней чернел копер огромной шахты. Над копром пламенело красное полотнище флага. «Вот он, мой Новый! Как хорошо здесь было!» И снова к сердцу подступала горечь. Знали бы трестовцы, в каких условиях приходится работать! Все дают Новому — оборудование, транспорт, людей. А Южному? Директивы писать проще, чем запасы создавать.

Поймав себя на этой мысли, Виталий Петрович досадливо поморщился. Конечно же, все это чепуха. Дали бы и Южному, если бы обнаружились запасы…

Если бы! За двенадцать лет работы на приисках Степанову не раз приходилось туго. Но в этом году неудачи следовали одна за другой. Разведка месторождений затянулась. О каком же строительстве можно говорить? А план нужно выполнять. Но как? Как выполнить его без строительства рудника? Заколдованный круг какой-то…

«А партийная совесть тебя не мучает?»

Неожиданный толчок оборвал докучные мысли. Налетел боковой ветер. Легкий самолет стало швырять из стороны в сторону. Навстречу ползла тяжелая туча.

Летчик набрал высоту. Но и там оказалось не лучше. Шли вслепую, над облаками, покрывшими землю, — безбрежные снега, да и только!

Потеряв надежду пройти над облаками, пилот направил машину вниз, и все исчезло в рыхлом тумане.

Через несколько минут самолет уже шел над прииском Южным, над рекой и старательскими гидравликами. Степанов нахмурился: только из немногих гидромониторов — водяных пушек — била струя. Значит, дождей не было и воды по-прежнему не хватает.

Он нетерпеливо подтянул голенища сапог, надел шинель. Самолет приземлился, подпрыгнул на неровностях аэродрома, замедлил бег и остановился. Желтоватая трава, качаясь, волнами стлалась от ветра пропеллера. Летчик выключил мотор, пропеллер медленно покрутился и замер, сразу не стало надоевшего за дорогу шума.

— Вот вы и дома, — сказал летчик, снимая пилотские очки.

— В медвежьем углу! — беря чемодан, невесело пошутил пассажир и, кивнув головой летчику, зашагал по траве взлетной площадки.

Глава вторая ЛЕСНАЯ ИЗБУШКА

Не успел Степанов сделать несколько шагов, как заметил великана, бежавшего, прихрамывая, ему навстречу.

— Здорово, Виталий Петрович! — радостно кричал он, размахивая руками. — Какие новости?

— Здравствуй, Егор Максимович! Здравствуй, дорогой! А насчет новостей — сначала ты скажи: что у вас нового? — настороженно глядя на разведчика, спросил Степанов и остановился.

— У нас-то ничего. А вот у тебя… видать, веселого мало. Не заболел ли часом? — отозвался разведчик.

Всегда жизнерадостный, казавшийся моложе своих сорока лет, Виталий Петрович сейчас выглядел угрюмым и постаревшим.

— Шутить изволишь! Как говорит наш председатель артели Пихтачев, сколько пива, столько песен. Полгода план не выполняем… Хлопал в обкоме глазами. И за тебя хлопал, старина. Как у меня дома? Все здоровы?

— Все в порядке, дочка учится, а супружница хлопочет по домашности. Сам видал, как в огороде на зиму картошку в ямы зарывала, ведь у тебя не только подполья, но и дома нормального еще нет. Эх ты, хозяин!.. А вот разведчики, значит, вроде козлов отпущения стали? — недовольно пробасил великан.

Степанов ничего ему не ответил и направился к одинокому домику с радиомачтой, у которого стояли три оседланные лошади. Великан с трудом поспевал за ним заметно припадая на правую ногу.

— Погодь маленько, не угнаться за тобой, — тяжело дыша, попросил он. И, лукаво улыбнувшись, добавил: — Мы тоже не лыком шиты, разбираемся, что к чему. Встречаю хорошими вестями, а ты с укоров старику начал.

— Неужели что-нибудь раскопали?

Инженер снова остановился и беспокойно взял разведчика за руку.

Великан неопределенно пожал саженными плечами, старательно разглаживая рукой свою бороду-лопату.

— Что молчишь? Поедем на разведку, показывай!

— Погодь, дай покумекать!

Разведчик так явно поддразнивал Виталия Петровича, что тот не выдержал и нетерпеливо прикрикнул:

— Хватит разыгрывать! Никак, золотоносную жилку подсекли?

— Не без этого, товарищ начальник! — Поглядев на Степанова загоревшимися глазами, великан довольно ухмыльнулся. — Поймали все же. Комсомольцы удружили… бригада Петра Бушуева. Богатейшую жилу вскрыли! — Он сделал выразительную паузу.

— Шутишь?

— Чтоб мне, Виталий Петрович, провалиться на этом месте.

— Максимыч!.. — Степанов не мог подыскать сразу нужного слова и обнял великана. — Вот это молодцы!

Разведчик тоже волновался, он часто и беспричинно снимал свой старомодный картуз с потрескавшимся лакированным козырьком, вытирал платком изрезанный морщинами лоб, трогал пуговицы на холщовой, вышитой крестом русской рубахе, затянул на ней пестрый опоясок и зачем-то поддернул необъятные плисовые штаны, заправленные в добротные, крепко пахнущие дегтем сапоги. Потомственный золотоискатель, Егор Максимыч Турбин не менял и внешнего облика исконного золотничника.

— Распочали жилку. Я на нее большую надёжу имею, — пробасил он.