В таежной стороне - [12]
— Ну, о чем спрашиваешь! — по-отечески ласково глядя на Рудакова, ответил разведчик.
Степанов вышел, и сразу же в дверь несмело постучали.
— Войдите! — громко сказал Рудаков.
Дверь приоткрылась, в комнату просунулась норвежская борода Захарыча.
— Заходи, заходи смелее, варяжский гость.
Захарыч степенно вошел и, сняв старую, измазанную в глине шапку, сунул ее под мышку. Поздоровался и, неловко переступая с ноги на ногу, попытался пригладить волосы, похожие на ежовые иглы, но они не слушались его руки.
— Что скажешь хорошего? — подбодрил его Рудаков.
Захарыч тяжело закашлялся и, бросив косой взгляд на Турбина, простуженным голосом начал:
— Хорошего мало. Мутенку мою начальник закрыл. Жалиться к тебе пришел, как к партейному секретарю. Два месяца пластался я, все мутенку готовил, пропади она пропадом! Виталий Петрович все нарушил: закрыл — и весь сказ.
— Пустое, Захарыч, несешь. Для твоей же пользы закрыли, — вставил Турбин.
— Не шебарши, спасибо за заботу, — зло бросил проситель.
Рудаков прошелся по кабинету и остановился против деда.
— Распоряжение начальника прииска я отменить не могу. Не имею права, у нас строгое единоначалие.
— Поговори хоть с ним, может, он послушает тебя, — попросил Захарыч и вздохнул.
— И говорить нечего. Виталий Петрович прав. Не на пустые мутенки силы тратить нужно, а рудник строить.
— Не слыхал о таком да и слышать не хочу: век на россыпях робил, переучиваться несподручно.
— Придется переучиваться, Захарыч, — предупредил Турбин.
— Силком не заставишь. Видать, все вперекос пошло. Прощевайте, — угрюмо сказал старик и вышел из комнаты.
Турбин и Рудаков молча переглянулись. Сергей Иванович, улыбаясь, сказал:
— Первая реакция простого старателя на рудник не восторженная.
— Так это же бузотер Захарыч, его лучше не тронь, когда он в запале. А вообще-то у нас смотри в оба: придет этакий замшелый молчальник, вроде деда Михайлы, прикинется, будто он извечный приискатель, а на поверку выходит — бывший кулачок. Сбежал в тайгу в тридцатых годах от раскулачивания. Таких немало.
— Знаю, Максимыч. Но не забывай, что нам придется работать с такими. Владимир Ильич говорил, что мы должны строить социализм не из фантастического человеческого материала, а из того, который оставлен нам в наследство капитализмом. А старый старатель — пример такого наследия. Придется тяжело с ними, материал-то тугоплавкий…
В ответ Максимыч только пожал плечами.
Глава шестая
«ВОЛЬНЫЕ ПТИЦЫ»
Наташа Дубравина, взрывник старательской артели, оглядела гидравлический разрез. Синяя пихтовая тайга плотно обступила старое русло горной реки. В неглубоком желтом котловане стояли четыре водяные пушки. Но только из двух била упругая струя воды. За длинным деревянным лотком — шлюзом серели треугольные отвалы галечных камней.
Наташе предстояло провести очистку гидравлического полигона от известняковых валунов и пней вековых деревьев, мешающих работе. Людей поблизости не было, старатели поднялись к деревянному баку и сверху что-то кричали ей.
Наташа помедлила, мысленно проверяя себя: все ли в порядке? Рвала породу она уже давно, заменив погибшего на фронте брата, но каждый раз испытывала страх за успех взрыва: все ли заряды взорвутся?
Девушка насупила густые брови и, еще раз оглядевшись вокруг, подожгла первый отпальный шнур. Он угрожающе зашипел, выбрасывая струйки багряно-серого дыма. Перебегая, девушка запалила спичкой остальные шнуры и спряталась за толстой лиственницей.
«Первый заряд взорвется через десять секунд, — глядя на ручные часы, считала Наташа. — Четыре, три, две сек…» Огненный взрыв разнес в куски большой валун, и осколки с легким свистом полетели в стороны. Следом глухой взрыв вывернул из земли и поднял в воздух толстый пень с растопыренными, как у осьминога, корнями. Наташа напряженно считала: «Третий, четвертый, пятый». Облегченно вздохнув, она поправила рукой темно-русую косу, короной лежащую на голове, и вышла из укрытия. Ветер нес к ней сизые дымки сгоревшей взрывчатки, пахло гарью. Девушка улыбалась, почувствовав свою силу.
Она оглянулась на гору, на махавших ей шапками людей и протяжно засвистела: подходите, мужички, опасность миновала.
Первым по толстому железному водопроводу, уложенному от бака к разрезу, спускался плечистый парень, гулко стуча по трубам подкованными сапогами.
Наташа пошла ему навстречу и закричала:
— Все взорвались, товарищ бригадир!
— Молодец. Пойдем на съемку золота, — позвал Иван.
— К нашим съемкам весь интерес пропал. Как говорит Степанов, мартышкин труд, — недовольно ответила девушка.
Наверху, у края гидравлического разреза, лежа на животе, курили рыжий Дымов и дед Михайла — худой старик с выдающейся вперед огромной челюстью и длинными, ниже колен, руками. Дымов поглядел вслед Наташе и подмигнул Михайле.
— Краля, — согласился тот, дымя козьей ножкой.
Дымов согнул в локте руку и, положив на нее голову, визгливым голосом запел:
Автор романа «Инженер Северцев» — писатель, директор научно-исследовательского института, лауреат премии Совета Министров СССР, а также ВЦСПС и СП СССР, — посвятил это произведение тем, кого он знает на протяжении всей своей жизни, — геологам и горнякам Сибири. Актуальные проблемы научно-технического прогресса, задачи управления необычным производством — добычей цветных и редких металлов — определяют основное содержание романа.«Инженер Северцев» — вторая книга трилогии «Рудознатцы».
Этот роман завершает трилогию, посвященную жизни современных золотодобытчиков. В книге читатель встречается с знакомыми ему инженерами Северцевым и Степановым, узнает об их дальнейшей жизни и работе в горной промышленности, вместе с героями столкнется с проблемами производственными и личными.
Действие романа Анатолия Яброва, писателя из Новокузнецка, охватывает период от последних предреволюционных годов до конца 60-х. В центре произведения — образ Евлании Пыжовой, образ сложный, противоречивый. Повествуя о полной драматизма жизни, исследуя психологию героини, автор показывает, как влияет на судьбу этой женщины ее индивидуализм, сколько зла приносит он и ей самой, и окружающим. А. Ябров ярко воссоздает трудовую атмосферу 30-х — 40-х годов — эпохи больших строек, стахановского движения, героизма и самоотверженности работников тыла в период Великой Отечественной.
В книгу Семена Гехта вошли рассказы и повесть «Пароход идет в Яффу и обратно» (1936) — произведения, наиболее ярко представляющие этого писателя одесской школы. Пристальное внимание к происходящему, верность еврейской теме, драматические события жизни самого Гехта нашли отражение в его творчестве.
Марианна Викторовна Яблонская (1938—1980), известная драматическая актриса, была уроженкой Ленинграда. Там, в блокадном городе, прошло ее раннее детство. Там она окончила театральный институт, работала в театрах, написала первые рассказы. Ее проза по тематике — типичная проза сорокалетних, детьми переживших все ужасы войны, голода и послевоенной разрухи. Герои ее рассказов — ее ровесники, товарищи по двору, по школе, по театральной сцене. Ее прозе в большей мере свойствен драматизм, очевидно обусловленный нелегкими вехами биографии, блокадного детства.
Прижизненное издание для всех авторов. Среди авторов сборника: А. Ахматова, Вс. Рождественский, Ф. Сологуб, В. Ходасевич, Евг. Замятин, Мих. Зощенко, А. Ремизов, М. Шагинян, Вяч. Шишков, Г. Иванов, М. Кузмин, И. Одоевцева, Ник. Оцуп, Всев. Иванов, Ольга Форш и многие другие. Первое выступление М. Зощенко в печати.
Действие романа писательницы из ГДР разворачивается на строительстве первой атомной электростанции в республике. Все производственные проблемы в романе увязываются с проблемами нравственными. В характере двух главных героев, Штробла и Шютца, писательнице удалось создать убедительный двуединый образ современного руководителя, способного решать сложнейшие производственные и человеческие задачи. В романе рассказывается также о дружбе советских и немецких специалистов, совместно строящих АЭС.
Человек и современное промышленное производство — тема нового романа Е. Каплинской. Автор ставит перед своими героями наиболее острые проблемы нашего времени, которые они решают в соответствии с их мировоззрением, основанным на высоконравственной отношении к труду. Особую роль играет в романе образ Москвы, которая, постоянно меняясь, остается в сердцах старожилов символом добра, справедливости и трудолюбия.
Содержание нового произведения писателя — увлекательная история большой семьи алтайских рабочих, каждый из которых в сложной борьбе пробивает дорогу в жизни. Не сразу героям романа удается найти себя, свою любовь, свое счастье. Судьба то разбрасывает их, то собирает вместе, и тогда крепнет семья старого кадрового рабочего Ивана Комракова, который, как горный алтайский кряж, возвышается над детьми, нашедшими свое призвание.
О Великой Отечественной войне уже написано немало книг. И тем не менее роман Григория Коновалова «Истоки» нельзя читать без интереса. В нем писатель отвечает на вопросы, продолжающие и поныне волновать читателей, историков, социологов и военных деятелей во многих странах мира, как и почему мы победили.Главные герой романа — рабочая семья Крупновых, славящаяся своими револю-ционными и трудовыми традициями. Писатель показывает Крупновых в довоенном Сталинграде, на западной границе в трагическое утро нападения фашистов на нашу Родину, в битве под Москвой, в знаменитом сражении на Волге, в зале Тегеранской конференции.