В строю с волками - [53]

– Готово!

Гниляк посмотрел на Люгера, стоящего с миной в руках, и скомандовал:

– Огонь!

Люгер шагнул к миномету и отправил в ствол мину, похожую на дыню.

Все произошло настолько быстро, что Берса не успел открыть рот и заткнуть уши. В следующий момент его голову будто сплющило между двумя вагонами, налетевшими друг на друга. Какое-то время он просто не существовал, а потом странным образом выплыл из звенящего тумана, сидя на полу. Из глаз текли слезы.

Задняя дверь была открыта. На снегу рядом с машиной корчился Речник. Его глаза походили на два бильярдных шара, а рот был открыт так, словно он сидел в кресле стоматолога.

«Не слабо оглушило», – подумал Берса, пытаясь встать.

Он предполагал, что выстрел из миномета в замкнутом пространстве будет громким, но и подумать не мог, что до такой степени.

Глава 37 В последний путь

Вахид двинулся по дорожке вслед за Усманом. Идти с телом Зелимхана на плече было нелегко. Кровь из раны и незаживших швов родственника вмиг пропитала куртку и штаны. Вахид то и дело смахивал с лица пот свободной рукой.

Они вышли к остаткам проходной. Ворот здесь давно не было. Въезд перекрывала труба, лежавшая на двух бетонных блоках. Охрана отсутствовала. Да она и не была нужна. Кто осмелится сунуться в город, кишащий фанатиками? Иракская армия особого сопротивления давно не оказывала.

После взятия Мосула огромное число солдат и офицеров было казнено вместе с мирными жителями, подвернувшимися под горячую руку. Хотя были и такие, кому не только оставляли жизнь, но и брали на службу. Вахид сам был свидетелем того, как в центральной мечети солдаты сдавали свои документы и получали карту боевика ИГИЛ.

– Далеко еще? – спросил Усман, когда они дошли до конца улицы.

Но Вахид не ответил ему. Он вглядывался в руины, пытался рассмотреть человека, укрывшегося там. Тело Зелимхана, лежавшее на плече, не позволяло увидеть, что происходит справа. Поэтому, когда сбоку раздался шорох, Вахиду пришлось развернуться всем телом.

В темноте щелкнул предохранитель, потом лязгнула затворная рама.

– Это я! – раздался голос Шамиля. – Опусти автомат.

Даже в темноте Вахид почувствовал, как Усман смотрит на него.

– Свой! – успокоил он. – Я звонил ему из палаты.

– Он быстро пришел, – заметил Усман.

– Здесь рядом.

– Кто это у тебя на плече? – Шамиль наконец-то приблизился настолько, что Вахид смог его разглядеть.

– Зелимхан. Надо его отнести на кладбище.

– Ты же сказал, что он пропал?

– Потом объясню, – пообещал Вахид и утер рукавом пот с лица. – Идем!

– Я, конечно, уважаю твои чувства, – проговорил Усман. – Только скоро рассвет, и нас хватятся.

– Кто? – спросил Вахид. – Не смеши меня. Раненые приходят и уходят, когда захотят. Никто не ведет никакого учета. У меня даже имени не спросили.

– Все равно, – не унимался Усман. – Мы убили охранника.

– А кто это видел? – Вахид уже пожалел, что взял этого нытика в помощники.

Никакой пользы от него не было.

– Хорошо. – Усман вздохнул. – Тогда показывайте, где здесь кладбище.

– Не знаю. Вынесем из города и предадим земле.

– Ты в своем уме? – возмутился Усман. – Там точно все перекрыто.

– Прорвемся! – заверил его Вахид.

– Как ты представляешь себе все это? – продолжал сомневаться Усман. – Что мы скажем, когда встретим на дороге боевиков? Они сразу поймут, что мы дезертиры.

– Пусть они думают, что нам сказать. Идите за мной.

Дорога изобиловала подбитыми танками и бронетранспортерами, из нутра которых несло жженой резиной и соляркой. Вахид несколько раз споткнулся об обломки кирпичей, угодил в небольшую воронку и едва не сломал себе шею.

– Давай я понесу, – предложил Шамиль.

– Когда надо будет, сам попрошу, – заверил его Вахид.

Когда они вышли на окраину города, стало заметно светлее, а со стороны пустыни потянуло прохладным ветерком.

– Стой! – раздался окрик на арабском.

– Вахид остановился.

– Свои!

– Кто такие?

Вахид разглядел пикап с пулеметом в кузове и человека, стоящего рядом с ним.

– Я плохо понимаю арабский язык! – ответил он заученной фразой. – Но знаю чеченский и английский.

– Ты чеченец? – спросил его тот же человек на родном языке.

Вахид облегченно вздохнул и воскликнул:

– Хвала Всевышнему! Тебе о чем-нибудь говорит имя Абдул аль-Валид?

– Валид? – удивленно протянул человек с автоматом. – Ты, я слышал, ранен.

– А ты кто? – спросил Вахид, вглядываясь в лицо, размытое предрассветными сумерками. – Назови свое имя.

– Руслан Масахадов.

– Если бы не пустыня, давно подумал бы, что я на родине, – проговорил Вахид. – Только что умер мой родственник. Нужно похоронить.

– Прими мои соболезнования! – Руслан прижал руку к груди.

– Ты здесь один?

– Нас трое. – Руслан махнул в сторону автомобиля. – Анвар и Доку спят.

– Они в машине? – спросил Вахид и наконец-то разглядел и людей, сидевших в пикапе. – Может, вы дадите нам ее на время?

– Доку! – позвал боевик.

Послышался звук открываемой дверцы. Вахид разглядел, как на дорогу вышел человек.

– Что? – спросил Доку.

– У наших братьев несчастье, – сказал боевик. – У одного из них от ран умер родственник. Скажи Анвару, пусть останется со мной, а сам довези их до кладбища.

Вскоре Доку остановил машину у свежевырытых могил.