В стране вулканов. - [85]

Сняв фотографии, мы тронулись затем дальше по Зандер-Зе, огибая Бромо и Видадарен с востока; здесь под ветром падал такой сильный дождь пепла, что мое белое платье в несколько секунд стало совсем серым. Весь «пол» был покрыт толстым пластом золы, образующим местами сугробы и бугры. Наслоение это казалось недавнего происхождения, так как тут и там виднелись действительно засохшие, трава и папоротники, но, вероятно, завядшие только вследствие последнего более сильного извержения. Зато в южной части «Море песку», защищенной от извержения Бромо высоким пиком Видадарена, росла густая сочная трава, по которой паслись лошади и буйволы. Внутренние скаты Тенггера с этой же стороны оделись лесом Casuarina, сквозь который мы вскарабкались в гору по еле заметной тропинке.

Добравшись доверху, мы поехали меж двух огромных обрывов по узкому, не более сажени ширины, кряжу, изредка расширяющемуся, но тотчас же снова суживающемуся до крайних возможных для проезда пределов. Это был один из откосов-лезвий Тенггера, подобно спускавшимся к Тосари. Как там, так и тут скаты этой горы состояли из исходящих с вершины гряд различной ширины, отделенных один от другого глубочайшими пропастями. Дорожка, применяясь к видоизменениям гребня, по которому была проложена, то подымалась круто вверх, то спускалась почти перпендикулярно вниз; причем, высеченная из скалы, она временами точно тесным коридором шла меж двух скалистых стен.

Местами хребет раздавался, и тропинка вилась под густой тенью чудного леса, пользовавшегося малейшим свободным пространством, чтобы раскинуться со всей присущей яванской флоре мощью и богатством. Деревья, пальмы, папоротники, вьющиеся и цепкие растения перемешивались, переплетались и перевивались, ревниво оспаривая друг у друга и почву, и чуть ли не воздух. По сторонам, там, где нам видна была окружающая местность, тянулись параллельно нашему пути таковые же отроги и громадной вышины ущелья, образуя поразительный своим великолепием и разнообразием пейзаж.

Прибыв в деревню Нгадас только в двенадцать часов, так как благодаря трудностям пути нам приходилось идти большею частью пешком, мы остановились, чтобы отдохнуть и закусить привезенной Джоном провизией. Затем все вместе тронулись дальше по отлогому плоскогорью, где удобная, широкая дорога шла сквозь вековой лес варингинов, некоторые из которых достигали чудовищных размеров. В два с половиною часа дня мы приехали в Губуг-Клакаю, где должны были дожидаться нас высланные нам из Маланга экипажи, но их не оказалось ни в этой, ни в следующей деревне Варингин. Было уже три часа дня и мы после восьми часов почти безостановочной езды и ходьбы по палящему солнцу начинали чувствовать усталость, а между тем до Маланга оставалось еще более двадцати пяти верст.

Сойдя с лошадей, мы укрылись от жары под навесом туземного дома, послав Джона разыскивать какую бы то ни было тележку. Рядом стояла одноколка, но спрошенный яванец объявил, что хозяин ее — ассистент веданы — уехал на своей лошади и что во всей деревне не имеется второй. Получив такой неутешительный ответ, мы снова сели верхом, намереваясь ехать до Тумпанга, маленького городка, находящегося в восьми верстах от Варингина и в восемнадцати от Маланга. Тем временем небо заволокло темными тучами, послышался гром и стал накрапывать дождь — словом, все предвещало грозу и тропический ливень. На наше счастье, отъехав не более трех или четырех верст, нам встретились наши экипажи, в которые мы едва только уселись, как полил ожидаемый дождь, не прекращавшийся до самого Маланга, куда мы приехали в шесть часов вечера.

Всего сегодня мы сделали около 70 верст, пробыв в дороге двенадцать часов, из коих десять верхом. В виде сведения для будущих путешественников на Яву, прилагаю пройденные нами расстояния:

Тосари — Дасар	12 верст
Вокруг Дасара	7½ >>
Дасар — Нгадас	12 >>
Нгадас — Варингин	11 >>
Варингин — Тумпанг	7½ >>
Тумпанг — Маланг	18 >>
Всего	68 верст

Суббота 27 февраля, Маланг. — После утреннего чая мы поехали в коляске в местечко Тампат-Мандет, где над холодными источниками прекрасной кристаллической прозрачности воды устроены купальни. Место это изобилует обезьянами, считающимися туземцами священными; по всем вероятностям, это один из остатков брахманистских верований, которых сохранилось так много у жителей Явы, несмотря на исповедуемое ими магометанство. По дороге мы купили для обезьян целый пучок бананов. Ключи находятся в прелестной, обильно орошаемой долине, затененной рощами старых тамариндов и терминалий, в которых и живут многочисленные семейства обезьян.

Как только мы вышли из экипажа и пошли по широкой аллее, ведущей к купальням, как увидали бегущую нам навстречу толпу этих животных. Когда же мы поравнялись с ними, они, вставая на задние ноги и скаля зубы, смело подходили к нам, почти вырывая у нас руками бананы. Тут находились обезьяны всех возрастов и величин: были самки с грудными детьми, державшимися руками за шею матерей, которые с этою ношею прыгали с ветки на ветку или свешивались на землю, были молодые, небольшого роста, весьма боявшиеся взрослых, которые изо всех отличались нахальством. Один из последних, большого роста старик, не отходивший от нас ни на шаг, особенно яростно кидался на своих собратьев, когда те осмеливались приблизиться к нам, иногда даже гоняясь за маленькими и, когда ему удавалось кого из них поймать, теребя немилосердно за длинные хвосты. Все они были до того ручны, что не только выхватывали у нас из рук лакомые для них плоды, но одна даже вскочила на плечи туземного мальчика, несшего бананы, и, несмотря на то, что я на нее замахнулась зонтиком, а мальчик старался стряхнуть, она не отошла, пока ей не удалось похитить один из плодов.