В Стране Светлого дня - [9]
— Все верх дном переверните, все подземелья и подвалы обыщите, — приказал он воеводе дворцовой стражи, — а беглянку ко мне приведите!
Но сколько ни искали, нигде царевны не нашли, так надежно ухоронила бабушка-задворенка Янзихире и Питахира.
На третий день воевода дворцовой стражи пришел во дворец ни с чем:
— Царь-государь, нигде мы царевны не нашли. Не иначе егерский сын не погиб тогда, как мы думали, а тайком пробрался в стольный город и сманил Янзихире убежать из нашего царства в иные земли.
Услышал царь эти речи, голову опустил ниже плеч.
— Ох, тошнешенько! Все пропало, порушилось! — только и мог он выкрикнуть.
Каракольский королевич в ту пору рядом в покое был и весь разговор воеводы с царем слышал. Вошел он к царю и сказал:
— Честь по чести звал ты меня и в другой раз все наше королевство обесчестил!
— Не гневайся на меня, — принялся упрашивать царь, — сам видишь, моей вины в том нет. А ты как был, так и останешься моим названым сыном, коли зятем любезным не пришлось стать. Мало ли на белом свете невест из княжеских и царских родов! Женись на любой и приезжай, становись вместо меня на престол как мой наследник, а по смерти своего родителя, славного короля каракольского, — дай ему бог долгих лет жизни — и свое королевство под одну державу возьмешь.
На том они и поладили.
— За все твое, добро, царь-государь, — вымолвил королевич, — буду тебя с царицей в старости покоить, как родной сын.
С теми словами распрощался он с царем и уехал невесту приискивать.
А Янзихире и Питахир тем временем жили в потайном покое у бабушки-задворенки. И как только королевич уехал, старуха принялась их уговаривать:
— Ступайте, детушки, во дворец да просите благословения свадьбу играть. Побранятся отец с матерью, посердятся, уж не без того, а потом и смилуются. Лих медведь, да и тот своих детей милует.
И вот когда пришла царевна со своим женихом к родителям, царь ногами затопал, руками замахал и совсем зашелся в крике:
— Палача, палача зовите! Казнить обоих без промедления, казнить!
— Что ты, пресветлый царь-надежа, что ты! — кинулась к нему царица. — Смени гнев на милость. Ведь хоть и дура, да дочь. Смилуйся, прости их! Пожалуй какую ни на есть плохонькую избенку, пусть там живут.
Царь посердился, а под конец махнул рукой:
— Определить Питахира царских свиней пасти и дать им на том выпасе избенку! Пусть живут, да так, чтобы глаза мои их не видели!
Поселились Питахир с Янзихире в избушке свинопаса далеко от стольного города и зажили в любви и в согласии так, что, глядя на них, люди радовались. Питахир свиней пас, рыбу ловил да охотой промышлял, а Янзихире огород завела, сад насадила и по дому управляться успевала.
Живут, друг на друга не нарадуются. Один без другого дня провести не могут.
— Никогда мы с тобой разлучаться не станем, — говорила Янзихире, — а как состаримся да умрем, пусть нас и похоронят вместе!
Время идет, как вода течет. Царь с царицей давным-давно умерли, а царством правил каракольский королевич. И он уж совсем состарился.
Как-то раз главный сенатор говорит ему:
— Царь-государь, старый свинопас и жена его умерли. То ведь были в опале егерский сын и царевна Янзихире. Просили они перед смертью похоронить их вместе, в одной могиле.
— Похороните безо всяких почестей, — ответил царь, — одного на правом, а другую на левом берегу реки!
Так и сделали, как царь приказал. А на той и другой могиле стали расти кудрявые, зеленые деревья. И чем выше деревья подымались, тем больше и больше тянулись одно к другому, покуда не переплелись через реку ветвями.
