В стране монстров - [7]

— Простите, вы сказали, что с корабля спасается Робинзон, — заметил Толька, — а вы сами?

— А я иду ко дну вместе с кораблем, — спокойно ответил Немо Бесфамильный. — Но это не страшно. Потом мы с «Безымянным» снова появляемся и забираем Робинзона с острова.

— Да, — кивнул Заставкин, — это верно. Но беда в том, что так было прежде. Что будет теперь, после того как программа изменилась, предсказать невозможно.

— То есть может быть так, что с корабля никто не спасется? — опасливо спросил Толька.

— Да, такой вариант тоже не исключается, — согласился Робинзон. — А может быть, наоборот, спасутся все.

— Кстати, — объявил капитан, — согласно моему хронометру, пять минут уже истекли. Остров Робинзона на горизонте не наблюдается, а кораблекрушения до сих пор не произошло.

Действительно, остров исчез, хотя корабль вроде бы не мог отойти от него так далеко за пять минут.

— Неужели кораблекрушение отменяется? — обеспокоенно произнес Немо Бесфамильный. — Что же мне тогда делать?

— Наверно, плыть куда-нибудь, — пожал плечами Робинзон.

— Но у меня даже штурвала нет! — воскликнул капитан. — А судовая машина работает сама по себе, я не могу ею управлять. Все подчинено программе.

— Ну, тогда остается надеяться, что измененная программа куда-нибудь да вывезет нас! — философски заметил Заставкин.

— Смотрите! — испуганно заорал Толька, показывая пальцем куда-то прямо по курсу корабля. Там неожиданно сгустились тучи — откуда только взялись среди ясного неба?! — и возникло нечто, напоминающее огромный гриб-лисичку, только не оранжевую, а сизо-черную. «Ножка» тянулась из моря, а «шляпка» упиралась в тучи. Быстро увеличиваясь в размерах, «гриб» несся к «Безымянному».

— Прекрасно! — воскликнул капитан, приглядевшись. — По-моему, это смерч. Так что кораблекрушение все-таки состоится!

Глава V УНЕСЕННЫЕ СМЕРЧЕМ

Смерч налетел так быстро, что Толька даже не успел его как следует рассмотреть, не то чтоб куда-то от него укрыться. В считанные секунды вихрь из множества водяных капель рванул Лаптева куда-то вверх и потащил в воздух, по расширяющейся спирали. При этом Тольку вертело и кружило самым невероятным образом. То есть его вращало и вокруг оси, проходившей от макушки до пяток, как волчок, и вокруг оси, проходившей через живот и спину, как пропеллер, и вокруг оси, проходившей через бока, как акробата, делающего сальто. Только если для акробата тройное или четверное сальто — это выдающееся достижение, то Лаптев сделал их в десять раз больше.

Где-то поблизости кувыркались подхваченные ветром Заставкин и Бесфамильный. Верх и низ с сумасшедшей скоростью менялись местами. Несколько раз Толька успевал увидеть внизу белый корпус «Безымянного», а один раз даже остров Робинзона. Впрочем, и корабль, и остров появлялись в поле зрения лишь на несколько мгновений. К тому же очень скоро смерч поднял Тольку и его товарищей по несчастью на такую высоту, что они оказались внутри огромной, бешено вращающейся тучи, в которой еще и молнии во все стороны сверкали. Теперь, кроме сизо-серой мути вообще ничего различить было невозможно.

Казалось бы, голове в таких условиях работать совершенно невозможно. Можно только орать и визжать от ужаса, не слыша собственного голоса, тонущего в гуле ураганного ветра. Именно так Лаптев и орал, вращаясь внутри тучи. Однако все-таки, несмотря на всю эту катавасию, Толька кое-что соображал. Например, отчетливо понимал, что самое ужасное будет тогда, когда стихия уймется и он в компании с Робинзоном Заставкиным и Немо Бесфамильным полетит вниз с огромной высоты, а потом грохнется в море или, что еще хуже, на сушу.

Поэтому, когда через несколько минут Лаптев почувствовал, что вращение начинает замедляться, у него сердце екнуло.

Однако смерч затихал плавно, медленно, и Толька стал постепенно снижаться. Кувыркание в воздухе как-то само собой прекратилось, и Лаптев, инстинктивно раскинув руки в стороны наподобие крыльев, описывал виражи, как планер. Вскоре он вновь смог разглядеть поблизости от себя Робинзона и Немо, которые тоже перестали кувыркаться и планировали по нисходящей спирали. Рев смерча постепенно стихал, а потому до Толькиных ушей время от времени долетали голоса Заставкина и Бесфамильного. Сперва очень неразборчивые, потом более-менее понятные.

— Какой прекрасный смерч! — восторгался капитан. — Незабываемые ощущения!

— По-моему, где-то впереди земля, — заметил Робинзон. — Я чувствую ее по запаху! Но все-таки лучше будет, если мы упадем в море.

Действительно… через минуту и Толька, который не умел чувствовать землю по запаху, убедился, что чутье не обмануло Робинзона.

Правда, это был вовсе не тот маленький островок с зеленой кокосовой пальмой и желтым песком, а некая огромная, мрачно выглядящая, скалистая суша. Ни деревьев, ни кустов, ни иной зелени с воздуха не просматривалось.

— Нас несет прямо на нее, — встревоженно заметил Робинзон. — Это очень опасно! Мы можем разбиться о скалы.

— Мы — первооткрыватели! — словно бы не слыша предупреждения, восторженно прокричал капитан. — Мы нашли неизвестную землю, свою «терра инкогнита»! Это замечательно!