В стране кенгуру и эму - [47]

В конце XIX века здесь было открыто золото. Тысячи колонистов устремились в эти края. Вот как описывают современники эту погоню за золотом: «Тщетны были все прокламации; народ хлынул к золотым источникам, и не было возможности остановить это лихорадочное движение… Жены, дети и даже старцы взялись за лом, казавшийся им золотым скипетром».

Здесь на сотни километров протянулась голая безводная пустыня. За ведро воды платили полтора-два фунта стерлингов. А без воды нельзя было и думать о добыче золота. Возле Перта обнаружили хорошие артезианские воды с большим дебитом. Однако до Перта пятьсот с лишним километров. И вот две огромные трубы протянулись от города к месторождениям золота. По пути пришлось построить несколько водоподъемных станций, так как Перт лежит почти на 380 метров ниже Кулгарди.

Западная Австралия дает до 70 % всего золота, добываемого в стране, а в год его добывается свыше 30 тонн (почти столько же, сколько в США). Правда, в 1903 году добыча почти в три с половиной раза превышала современную. Но и в настоящее время Австралия по добыче золота занимает четвертое место в мире среди капиталистических стран. В Австралии в основном добывается рудное золото, и его извлекают или амальгамированием, или при помощи синильной кислоты.

Шесть тысяч рабочих заняты в золотодобывающей промышленности Австралии, из них в Западной Австралии работает 5400 человек.

Наш самолет садится на бетонную дорожку и подруливает к деревянным домикам. Стюардесса объявляет, что стоянка будет продолжаться 30 минут.

Несмотря на сильный ветер, очень жарко и пыльно. Возле небольших деревянных домиков разбросаны маленькие цветники, поливаемые автоматическими вертушками, растет несколько чахлых эвкалиптов. А дальше виднеются развороченные холмы.

Но вот пассажиры гуськом потянулись к самолету. Через полтора часа мы должны быть в Перте.

Перелет из Мельбурна в Перт продолжался почти весь день. Правда, мы все время летели на запад, и разница во времени в итоге составила три с половиной часа.

Город весь в электрических огнях. Шофер такси — разговорчивый молодой человек — интересно рассказывает о городе и даже решает показать его главные улицы. Они хорошо освещены, красиво оформлены витрины магазинов. Висят искусно сделанные елки, развешаны сверкающие звезды, снежинки. Австралийцы начинают готовиться к рождественским праздникам. Странно было видеть эти атрибуты зимнего праздника в жаркое время.

В вестибюле гостиницы меня встречает дежурный и ведет в номер. По дороге спрашивает, приготовить ли ужин. Но я предпочитаю поужинать где-нибудь в кафе: там это будет стоить вдвое дешевле.

Город по-настоящему красив. Нигде не видно обычных для больших городов фабрик, не слышно шума. Только изредка на широкой реке Сван (что значит «лебедь»), похожей на морской залив, эхом прокатывается гудок парохода.

Вспоминается слышанный от кого-то рассказ. В начале XIX века англичанам стало известно, что французы хотят захватить часть Западной Австралии. Губернатор Нового Южного Уэльса Раньер Дарлинг срочно снарядил морскую экспедицию на запад.

В 1829 году, обогнув материк с юга, английский корабль «Пармелия» под командованием капитана Фримантла вошел в устье этой живописной реки. Тысячи гордых красавцев — черных лебедей плавали по ней. Однако вскоре лебедей не стало. Хоть мясо их никто не ест — оно жесткое и несъедобное, — но забавы ради лебеди были уничтожены.

Противоположный берег реки также утопает в сиянии тысяч огней. Декабрь, а на улице около 25° тепла. И это вечером. Как и в других австралийских городах, вечерами на улицах пусто. Магазины закрыты, только возле кино и у паблик баров людно и шумно.

Еще более нарядно выглядит город днем. Вокруг пологих берегов залива в садах и парках утопают красивые белые дома. Берега реки окружены чудесными парками.

Утром снова пошел побродить по городу. Еще только семь часов, и на улицах почти никого нет. У причалов пристани стоят пароходы. Позже, часов около девяти, они повезли пассажиров кататься вдоль морского побережья, на пляж.

У берега плавают тысячи медуз. Кое-где на камнях сидят любители-рыболовы. Я остановился возле одного из них, небольшого сухощавого человека лет тридцати. По всему его облику видно, что рыбу он ловит не только ради удовольствия. Он ловко забрасывает удочку-донку далеко в море и сразу же тащит ее с трепыхающимся морским карасиком на крючке. Молодой человек объяснил, что караси ходят стаей (косяком) и сейчас как раз здесь стоит такой косяк. На хороший ужин наловить рыбы вполне можно.

Узнав, что я приехал из Советской России, рыболов очень удивился. «Сюда часто приезжают туристы, бизнесмены, ученые из Америки, Англии и других западных стран, — сказал он, — а вот, чтобы кто-нибудь приехал из СССР, не слышал». По его акценту, да и по внешности видно, что он тоже не австралиец. Он охотно рассказал о себе. Он итальянец и живет здесь уже около десяти лет. Специальности у него нет, поэтому зарабатывает он мало, а семья состоит из шести человек.

Солнце стало палить немилосердно. Рыба ушла от берега, и рыболов заспешил домой.