В стае волков, или Своя среди чужих, чужая среди своих - [51]

– Я останусь с ней.

Он зашел в палату, где лежала Стейси, и закрыл дверь, давая понять, что хочет побыть с ней наедине.

Глава 10. Новая жизнь

Свет… Тьма… Крик… Тишина…

Тьма и тишина…

Стейси открыла глаза. Во рту пересохло, глаза жгло от яркого света, окружавшего ее. Тело болело, как один большой синяк, а голова была такой тяжелой, словно с похмелья. Девушка хотела что-то сказать, но не смогла. Губы ее не слушались, все тело занемело, а раненая рука была, как кусок камня. Казалось, что она была совсем не ее…

И снова тьма. И снова тишина.

Стейси вновь открыла глаза. Солнце садилось, все тело было ватным, но мысли уже немного прояснились. Она попыталась привстать, но не смогла. Руки и ноги не хотели ей подчиняться. Анастейша попробовала оглядеться, но у нее не получилось повернуть голову, так как шея сильно затекла.

И снова тьма. И снова тишина. Тишина…

Где-то в стороне она услышала приглушенный разговор.

«Что они говорят? Зачем они говорят?»

Стейси застонала и снова открыла глаза.

– Стейси! – крикнул Майкл и бросился к ней.

– Тише!.. – Дорожкин его остановил. – Тише… – уже более спокойным голосом сказал он и подошел к девушке. – Стейси, ты меня слышишь? Стейси?..

Анастейша закрыла глаза и ничего не ответила. Она не могла.

– Дмитрий Борисович, что с ней? Что происходит? – Майкл явно беспокоился за нее.

– Я не знаю. Уже пять дней она не выходит из этого состояния. Я все перепробовал, но… – он пожал плечами. – Мы можем лишь давать ей внутривенно питательный раствор, менять постельное белье и переворачивать, чтобы не было пролежней. Больше я ничего не могу сделать, да и никто не сможет.

После этих слов Анастейша снова застонала и открыла глаза.

– Где я? – еле слышно спросила она хриплым и часто пропадающим голосом. Губы ссохлись, и после этих слов во рту появился металлический привкус крови. Ее крови.

– Стейси, это я, Дорожкин Дмитрий Борисович. Ты в больнице в Волчьем Логове, – он аккуратно смочил ей губы ватным тампоном с водой, убирая выделившуюся кровь из небольших трещинок на них.

– Где… – больше она ничего не сказала, снова потеряв сознание.

– Майкл, я думаю, что ты должен сообщить Николасу, что она начала приходить в себя. Только пусть не торопится ее будить. Мне кажется, что пока рано…

«Волк» кивнул в знаке согласия и понимания и вышел из палаты, направляясь к дому брата, чтобы сообщить ему последние новости. Возможно, самые лучшие новости за последнее время.

Пять дней Лорд Вервульф практически не отходил от своей супруги, лишь уступая на короткие промежутки по времени свое место Майклу или Бьянке, когда был вынужден проводить собрания и редкие обходы окрестностей города. Он боялся ее потерять.

– Войдите, – уставшим голосом произнес Николас, когда в дверь его комнаты постучались. Он слышал, как открывалась входная дверь в его дом, но у него не было ни сил, ни желания встречать незваных гостей.

– Николас… – Майкл зашел в комнату и сел рядом с братом на разобранную постель. Лорд Вервульф посмотрел на него и приготовился к самым страшным известиям.

– Что с ней? – спросил он.

– Она очнулась, но всего на пару мгновений… – начал осторожно говорить Майкл.

– Когда?! Почему не позвали меня?! – Николас вскочил с кровати как ошпаренный. – Я ведь велел!.. – его глаза за доли секунды стали чернее ночи. Он уже был готов побежать в больницу, но его остановил брат.

– Николас, послушай! – «волк» крепко схватил его за руку и хорошенько встряхнул. – Пойми… она пришла в себя всего на пару мгновений… Это случилось так неожиданно, что ни я, ни Дмитрий Борисович не успели ничего понять! – Майкл аккуратно отпустил руку брата, когда тот начал успокаиваться, а его глаза вновь приобрели обычный оттенок.

– К ней можно? – уже более спокойным голосом спросил он.

– Да, но Дорожкин предупредил, что ее не стоит сейчас пытаться разбудить. Это может ей только навредить.

– Пойми… – Николас сел на кровать и обхватил голову руками. Его черные как смоль волосы расстрепалисьы, на лице была пятидневная щетина такого же черного цвета, одежда измята, а под глазами виднелись синяки от многих бессонных ночей, проведенных им у постели молодой жены. – Уже пять дней… Она уже пять дней балансирует на грани смерти и жизни. Боюсь, я могу сломаться, Майкл. У меня уже не осталось сил… – казалось, еще чуть-чуть, и он действительно сломается.

– Ты должен быть сильным, братишка. Сильным не только ради себя, меня или любого другого «волка», живущего в Волчьем Логове, ты должен быть сильным, в первую очередь, ради нее. Если она до сих пор сражается за свою жизнь, то и ты не должен сдаваться. Ты, Лорд Николас Эрл Вервульф, один из самых сильных, ловких, закаленных среди элиты нашего рода. Ты не можешь и не имеешь права сдаваться! – он положил руку ему на плечо, чтобы брат почувствовал его поддержку.

– Ты прав, черт возьми. Ты совершенно прав! – Лорд Вервульф резко встал с постели и посмотрел на Майкла. – Иди в больницу. Если Стейси снова придет в себя, я хочу, чтобы кто-то из родных был с ней. Я приведу себя в порядок и приду как можно скорее. – Майкл улыбнулся и, похлопав своего брата по спине, вышел из его комнаты.