В стае волков, или Своя среди чужих, чужая среди своих - [50]

Сломанные дома быстро чинили, раненые приходили в себя, но Анастейша так и не вернулась. С каждой новой минутой, с каждой секундой Николас все сильнее и сильнее сходил с ума от волнения, смятения и нахлынувших на него чувств, надеясь, что его жена, которую он полюбил всем своим сердцем, «волчьим» сердцем, жива. Ведь у «волков» семьи создаются на всю жизнь. Он просто никогда не сможет полюбить никого, кроме Стейси, и, если он ее потеряет сейчас, он потеряет и себя тоже.

***

Я не знаю, сколько прошло минут, часов, дней… Я шла по лесу, не различая дороги. Ноги были как ватные, мысли спутались. Я очнулась в лесу ночью, совершенно одна. Не помню, что случилось?.. Последнее, что я видела: бой, Николас… а потом пустота. Что я наделала? Как смогу вернуться обратно? Что если я убила всех? Николаса?.. Даже если кто-то и остался в живых, они меня не простят. Никогда не простят. Я проклята! Никогда мне не стать частью их мира, никогда! Я проклята.

***

Девушка шла по лесу. Каждый шаг ей давался с большим трудом. Глаза были красные от слез, тело болело, рука практически не работала из-за воспалившейся раны, которая не хотела затягиваться. Она приложила к ней листы подорожника большого и лепестки синего лютика, которые нашла в лесу, чтобы хоть немного снять воспаление и сильнейшую боль, которая пронзала ее тело до самых костей. Яд практически весь вышел, но еще не до конца, и поэтому Анастейша не могла ясно думать и принимать даже маломальские решения.

Она очень долго бродила среди зарослей кустов и лиан, пока не вышла на берег озера, где когда-то пыталась отмыться от запаха псины, убив «первородных», напавших на карету Кингов. Сил больше не оставалось. Девушка упала у воды без чувств, предоставляя возможность случаю решать ее дальнейшую судьбу. Ведь здесь могли быть еще отдельные особи «первородных», бродивших недалеко от Волчьего Логова.

***

– Николас! Николас! – Майкл ворвался в дом к брату как ошпаренный.

– Что случилось? – практически безжизненным голосом спросил он, выходя из комнаты.

– Там у ворот стоит Спайк! Он сказал, что у него есть информация об Анастейше! – Майкл просто светился от счастья, понимая, что только новость о Стейси вернет его брата к жизни. Николас не раз порывался отправиться на поиски своей жены, но «волки» его не отпускали, понимая, что окрестности города могут быть еще очень опасными, а где находится Анастейша, никто не знал.

– Что?! – Лорд Вервульф метнулся к двери и быстрым шагом, граничащим с бегом, направился к воротам Волчьего Логова. Он вышел на дорогу, где стоял Спайк и несколько «перевертышей» в звериных шкурах. – Где она?! – сходу спросил тот.

– Мои люди нашли ее на берегу озера. Она без сознания, но жива. – Спайк хотел было уйти, но остановился на полпути, снова повернувшись к Лорду лицом. – Поверь, мы никому не желаем зла, особенно Анастейше. У нас сложные отношения с ней, но, тем не менее, только благодаря ей мы все живы. Не забудь, что ты обещал нам фору.

– Я помню. У вас неделя… – тихо сказал он, из последних сил сдерживаясь, чтобы прямо сейчас, как глупый мальчишка, не побежать к ней.

– Спасибо.

В следующую секунду Спайк обратился в зверя и скрылся в зарослях кустов.

– Майкл! – крикнул Вервульф своему брату. – Собери группу! Через пять минут мы выступаем!

Это был приказ. Теперь никто не мог помешать Николасу, который наконец-то узнал, где Анастейша, найти ее. А главное – теперь он знал, что она жива.

Спустя пару минут Майкл, Маркус, Лео и Льюис были готовы выступать. Они все очень хотели лишь одного, чтобы та, которая спасла всех «волков» и их семьи, выжила. Никто не был уверен, что она уже не опасна, но все надеялись… Ведь Миледи Вервульф была их спасительницей. Не важно, что было, важно, что есть.

Вскоре Николас и группа «волков», сопровождавших его, вернулись в город. Лорд Вервульф аккуратно нес молодую жену на руках, прижимая ее хрупкое тело к своей груди. Казалось, он боялся ее уронить, но это было не так. Просто его охватил вихрь чувств: боль, любовь, усталость, облегчение, смятение, паника, страх и счастье. Все они слились в один запутанный клубок, не давая ему ясно мыслить.

Николас был словно в тумане, когда он положил на кушетку практически безжизненное тело девушки. Дорожкин тут же начал обрабатывать ей раны, делая всевозможные примочки из того, что осталось, чтобы хоть как-нибудь снять воспаление. Благодаря знаниям, полученным от девушки, он уже приготовил пару мазей и растворов, которые были в данный момент очень нужны. Спустя пару часов Дмитрий Борисович вышел к Лорду Вервульфу.

– Она очень слаба. Я не хочу делать поспешных выводов, но… – он замолчал.

– Что «но»? Говорите! – приказал Николас доктору.

– Она может не выжить. Ей просто необходимо переливание крови, но у меня не осталось запасов. Все было использовано…

Николас отвернулся и сжал пальцы в кулаки так сильно, что костяшки на них побелели, а потом резко их расслабил.

– Что-нибудь можно еще сделать? – спросил он абсолютно безжизненным, как показалось Дорожкину, голосом.

– Нет. Я больше ничего не могу для нее сделать. Теперь остается только ждать.