В сложном полете - [81]
…3 минуты до аэродрома.
Я не спускаю глаз с указателя курса. Вот-вот выйдем на привод.
В проходе у дверей стоит борттех, поглядывая на меня, ожидая команды.
…2 минуты …1 минута …Все! Время вышло! Пора делать разворот, но стрелка по-прежнему танцует около нуля. Значит, радиостанцию не прошли. Когда пройдем, стрелка развернется на 180 градусов. Опаздываем, выходит, но насколько?.. Невыносимо долго тянется время. Оборот за оборотом делает секундная стрелка на часах. И лишь на исходе третьей минуты стрелка курса робко сдвигается с места и описывает дугу.
— Разворот! — кричу я.
— Разворот! — дублирует борттех.
Командир резко поворачивает штурвал.
Услышав команду, некоторые летчики, отвлекшись от игры, подняли головы, наблюдают за нами. Другие — даже ушами не шевелят.
Один за другим скрупулезно выполняем развороты. Стрелка подходит к цифре 285. Наступает пора последнего, самого ответственного разворота… Чувствую, как опускается левое крыло, а правое поднимается. Сравниваю показания компасов. Несогласованность!
— Увеличить крен! Иначе выскочим правее посадочной!
Борттех неуверенно и негромко дублирует. Самолет медленно выходит из разворота. Так и есть. Проскочили! Привод в стороне.
— Влево пятьдесят!
Пока сманеврировали, приводную прошли сбоку.
— Уходим на второй круг! Курс девяносто!
Мне стыдно штурмана полка, летчиков. Спиной чувствую их осуждающие взгляды: «Эх, блудило! Не смог завести самолет».
Иду к экипажу — надо заставить их энергично выполнять мои команды.
Снова развороты, и опять подходим к последнему. Ну, если и в этот раз не зайдем… тогда хана! Баки пусты, да и запасных аэродромов ни одного. Метелью закрыты.
— Разворот! Так держать! Отлично!
Фу-у-у! Вроде точно вышли на прямую.
— Снижайся! Высота 250! Горизонт!
Стрелка указателя начала описывать дугу. Переключаю радиокомпас на ближний привод.
— Прошли дальнюю! Высота 180!
Гляжу в окошко. Пора бы выйти из облачности, но там — сплошная вата.
— Смотри, куда пошли, — трогает меня штурман.
Перевожу взгляд на указатель, стрелка отклонилась вправо. На миг цепенею, потом кидаюсь к пилотам.
— В чем дело? Куда свернули? 20 вправо! — кричу, врываясь в кабину.
— Гляди! Вон прямо полоса! — показывает рукой правый летчик и подхохатывает скрипуче.
Я вглядываюсь. Сквозь колеблющуюся завесу снега различаю что-то похожее на полосу… Деревенские дома, увязшие в сугробах, вытянулись в две серые линии. У каждого дома тополь. Целая аллея.
— Прекратить снижение! Это же улица! Деревня! Разворот вправо! Там посадочная!..
— Какая деревня?! — возмущается правак. — Ты что, спятил?
Правак упрям и может спорить до хрипоты. Тем более, что всегда твердит: «Я — замкомандира, а штурман — подчиненный!..» Это болезнь праваков.
Высота около сотни метров, нос самолета точно нацелен на верхушки деревьев. Еще немного — врежемся в них.
— Прекратить снижение! — трясу командира. — Это же деревня! Деревня! Неужели не видишь!?.
— Точно, деревня, — переводя дух отзывается командир. Он с силой тянет на себя штурвал и выкручивает вправо.
Натужно ревут моторы. Самолет карабкается вверх. Домишки скрываются в снежной пелене.
— Что теперь? — глядит командир.
— Пойдем на этой высоте, увидим полосу — сядем. Она длинная — два километра — сам знаешь…
Кругом бело. Горизонтальной видимости нет. Густой крупный снег идет. Местность просматривается только под собой. Мы ощупываем взглядом каждую складку ее… Наконец под самолетом замелькало что-то пятнистое, серо-белое, похожее на бок зебры. Полоса?.. Ну да, она! Заснеженная, перехваченная поперечными сугробами-перекатами.
— Бетонка под нами! Разворот влево! Шасси выпустил?..
Командир кивает. Земля стремительно надвигается. Командир круто планирует. Кажется, вот-вот врежемся. В последний миг командир выравнивает самолет и даже немного задирает нос.
Машина, пролетев еще немного, внезапно проваливается, а затем, рассекая снег, мчится по посадочной. Из-под колес брызжут струи. Из-под пола доносится глухой басовитый скрежет, похожий на фыркающий гул. Машина останавливается. Все! Сели! Даже не верится…
Мы оглядываемся, куда рулить? Вперед? Назад? Где рулежные дорожки? Как срулить с бетонки? Стоять на ней нельзя — вдруг заходит на посадку другой самолет. Он врежется в нас…
— Давайте я схожу на разведку? — предлагаю я.
— Иди, — соглашается командир.
В этот момент из-под левой плоскости выныривает грузовик. Останавливается сбоку. Из него выскакивает человек в белом меховом полушубке, в серых валенках. Машет рукой.
— Пошли! — говорит мне командир. — Моторы не выключай! — бросает правому.
Мы выпрыгиваем из самолета.
— Здравствуйте! — приветствует нас офицер. — Я руководитель полетов с ближнего привода. Вы командир?
— Да.
— Давно вас ждем. Поздравляю с благополучной посадкой. Боялись за вас очень!
Он жмет командиру руку, потом мне.
— Что-то я не видел, как вы прошли над нами? И гула не слышал.
— Да-а, сели, в общем, — чуть смутясь, неопределенно отвечает командир.
— Прошу рулить за мной. Мы поедем метрах в пятнадцати, иначе стоянку не найдете…
Минут через двадцать летчики полка покидали самолет.
Мы стояли под крылом и наблюдали, как один за другим с чемоданами, портфелями и планшетами они спускались по лесенке, подходили к нам, крепко жали руки и скрывались в снежной круговерти.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Перед вами — книга, жанр которой поистине не поддается определению. Своеобразная «готическая стилистика» Эдгара По и Эрнста Теодора Амадея Гоффмана, положенная на сюжет, достойный, пожалуй, Стивена Кинга…Перед вами — то ли безукоризненно интеллектуальный детектив, то ли просто блестящая литературная головоломка, под интеллектуальный детектив стилизованная.Перед вами «Закрытая книга» — новый роман Гилберта Адэра…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Валерий МУХАРЬЯМОВ — родился в 1948 году в Москве. Окончил филологический факультет МОПИ. Работает вторым режиссером на киностудии. Живет в Москве. Автор пьесы “Последняя любовь”, поставленной в Монреале. Проза публикуется впервые.
ОСВАЛЬДО СОРИАНО — OSVALDO SORIANO (род. в 1943 г.)Аргентинский писатель, сценарист, журналист. Автор романов «Печальный, одинокий и конченый» («Triste, solitario у final», 1973), «На зимних квартирах» («Cuarteles de inviemo», 1982) опубликованного в «ИЛ» (1985, № 6), и других произведений Роман «Ни горя, ни забвенья…» («No habra mas penas ni olvido») печатается по изданию Editorial Bruguera Argentina SAFIC, Buenos Aires, 1983.