В сладостном уединении - [5]
— Тогда бы я вас просто выставила!
— Вы обещали угостить меня фасолью с сосисками, — напомнил он и понюхал воздух. — Какой аромат! Домашнего приготовления?
На сей раз их ужин с Тони действительно был домашнего приготовления. Пруденс уже давно поставила тушить фасоль с сосисками на маленьком огне, добавив в нее пряности и соус.
— Мясо по-монгольски тоже принесли? Это их фирменное блюдо.
— Ах, так вот почему вы испытываете тягу к Якутии! — улыбнулся Колин, проходя вместе с нею на кухню.
— Якутия — это в России, — уточнила Пруденс.
Он поставил пакет на стол и изобразил на лице удивление.
— Надо же! А я и не знал!
От волнения Пруденс купилась на шутку как маленькая девочка.
— На самом деле существует две Монголии, — сказала она. — Одна — Внешняя — называется Монгольской народной республикой. Другая — это Монгольский автономный район Китая и…
— Называется Внутренней Монголией, — договорил за нее Колин, широко и озорно улыбаясь. — Это необходимо знать, чтобы съесть говядину по-монгольски?
— Конечно, нет! — Она покраснела.
— Вероятно, вы печатали диссертацию по Монголии или что-то в этом роде? — поинтересовался Колин, доставая из пакета пластиковые упаковки.
Сосчитав до семи, Пруденс ответила слегка раздраженно:
— Я могу быть секретаршей, но идиоткой — никогда!
Он усмехнулся:
— Простите, ради Бога! А тарелки у вас есть?
Пройдя мимо него, девушка открыла шкаф, висящий над мойкой. Единственный мужчина, которого она кормила иногда у себя ужином, был ее отец. В крохотной кухоньке получалось так, что Колин находился все время рядом. Как только Пруденс достала пару тарелок с яркими голубыми цветочками, из сервиза, который ей подарила мать, он поднялся и взял их. На мгновение коснулся ее руки, отчего по всему телу девушки будто пробежала искра. Она быстро отвернулась.
— Уютная квартирка, — заметил Колин. Пруденс повернулась к нему со столовыми приборами в руках.
— Для секретаря?
— Я ожидал увидеть другое.
— Что же именно?
— Сам не знаю. Дайте-ка мне вилку. Она протянула ему вилку, и он стал выкладывать на тарелку вареные креветки.
— И все-таки? — настояла Пруденс.
— Я представлял, что вы живете с родителями или еще с кем-то. Может, делите квартиру с подругой.
— Я и делю ее с подругой.
Он посмотрел на нее:
— Хм! И как же она отреагировала на ваш отъезд?
— Я сдам мою комнату на время отсутствия.
— А вы не хотите сесть? И заодно передать мне ложку?
Девушка сделала и то, и другое. Вручая ей тарелку с креветками, Колин опять улыбнулся.
— А ваша подруга интересовалась, куда вы уезжаете?
— Я ей сказала.
Колин выронил ложку и едва не опрокинул мясо себе на брюки.
— Вот почему я решил с вами поужинать, мисс Эдвардс, — серьезно проговорил он. — Хочу вас предупредить, что не следует говорить о том, куда и к кому вы едете.
— Даже родителям?
Он утвердительно кивнул.
— Почему?
— Мисс Эдвардс, — его голос приобрел даже какую-то торжественность, — чтобы укрыться от издателей, редакторов и прессы, моему отцу пришлось идти на разные ухищрения. Поверьте, это было не просто, кто только ни пытался его разыскать! Я не хочу, чтобы его тайна всплыла наружу только потому, что секретарша все расскажет матери, а та в свою очередь поделится этой новостью в бридж-клубе…
Пруденс с трудом усидела на стуле.
— Моя мама не играет в бридж!
— Послушайте, только не обижайтесь, я просто хотел сказать…
— Чтобы я держала рот на замке?
Он пожал плечами.
— Если хотите, так. Что вы сказали своему шефу?
— Не волнуйтесь, я была достаточно сдержанна.
— Так что же вы ему сказали? — повторил Колин.
Пруденс плотно сжала губы, потом процедила:
— Что устроилась секретаршей у нашего посла в Монголии.
— Пруденс, я вас умоляю!..
Она быстро выскочила из-за стола и открыла духовку.
— Положить вам фасоли?
— Ложечку, — ответил он, внимательно глядя на нее. — Что вы сказали Арнольду Тромбли?
— Сказала, что беру отпуск с сегодняшнего дня.
— И он не задавал вопросов?
— Нет, он уволил меня.
Пруденс положила ему две ложки фасоли.
— Ох! — простонал Монтгомери.
"Как же трудно врать!" — подумала Пруденс, накладывая фасоль себе. Вернувшись за стол, она тут же принялась есть, стараясь не поднимать от тарелки глаз.
— И это вас беспокоит? — спросил он. Все-таки ей пришлось посмотреть на него.
В этот момент Колин открывал упаковку с кисло-сладкой свининой. Пруденс на миг показалось, что он выглядит озабоченным и заботливым. Но не из-за нее же, естественно! Откуда ей знать, о чем он думает?
— Да, беспокоит, — сказала она. — Я понятия не имею, на сколько уезжаю — на две недели или на два года. Неизвестно, понравлюсь ли я вашему отцу и понравится ли он мне. Я не знаю, какой адрес мне оставить родителям и друзьям… А допустим, ваш отец прогонит меня в первый же день. Что тогда? Я возвращаюсь сюда и остаюсь без работы и без жилья. Хорошенькое дело!
Колин поддел вилкой свинину, положил в рот, прожевал, проглотил и только тогда произнес:
— А мне показалось, вы ищете приключений.
Пруденс дернула плечом и в панике подумала, что Эллиот оторвет ей голову, если она сейчас заставит Монтгомери передумать и не брать ее на работу. Поэтому поторопилась исправить положение:
Страстное увлечение театром, которое Макси испытывала в течение пяти лет, почти прошло. И когда старики пригласили ее помочь им вести хозяйство в чудесной маленькой гостинице в Беркшире, она отбросила мечты о Бродвее и перебралась в Хантер-Ин. Она уже было решила обосноваться здесь насовсем, помогая старикам… Однако все изменилось, когда известный режиссер арендовал гостиницу на все лето… Макси вдруг поняла, что любовь к театру живет в ней, а мысли о Картере не покидают ее. Но могла ли она соперничать с ведущей актрисой труппы — красавицей Люсиндой, которая, к тому же, была ее лучшей подругой в годы учебы в колледже.
Вадима оставила любимая жена. Видя его мучения, приятель знакомит его с Ларисой. Вадим растерян и потрясен: юное создание открыло ему мир неведомых до сих пор наслаждений. Попытки Вадима как-то упорядочить жизнь не выдерживают натиска стихии всепоглощающего чувства. Спасает обоих… любовь.
Лето, море, смуглый красавец с невероятно голубыми глазами и проникающим в душу голосом. Такой циничный, такой притягательный… Могла ли предположить девятнадцатилетняя Аня, что курортный роман окажется длиною в жизнь? Мог ли Богдан, пресыщенный женским вниманием, подумать, что всю жизнь будет помнить и ждать наивную доверчивую девочку? Что эта любовь будет мукой и спасением, наказанием и подарком судьбы? Главное — она будет.
После смерти отца выбор у Мэдэлин Полански был невелик: либо потерять фирму, либо затеять аферу со страховой компанией, выкрав из банка собственные драгоценности. Второй путь казался ей легким... пока она лично не встретилась с грубияном, которого сама же и наняла для взлома.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Занимайтесь жизнью так же хорошо, как занимаетесь любовью». Пожалуй, эта фраза идеальна для героев рассказа «Секс, любовь, шизофрения?» – Льва и Екатерины, которые опутали себя паутиной неразборчивых эмоций, непонятных отношений, странных разговоров. Любовь без границ, пафоса, морали, компромиссов – без всего, что отягощает отношения и убивает флирт, портит интимный вкус, притупляет экстаз, селит сомнения. Вот к чему ведет читателя автор рассказа – несмотря ни на что, любите друг друга, берегите отношения, будьте рядом.
Одной ведьме приснился сон. Он повторялся, обретал детали, наполнялся яркостью и чувственностью… А потом она решила все взять в свои очумелые ручки. Что из этого вышло? Романтически-нереальное (во всех смыслах) приключение, окончательно испортившийся характер одной ведьмы, уникальные соревнования на храбрость, свидание с некромантом, охота за синей нечистью и, самое главное, одна негаданная, но такая долгожданная встреча. Предупреждение: присутствуют сцены 18+.