В сладостном бреду - [22]

— Вы не можете все время ходить в одном и том же платье. Вы запачкаете его, да и сейчас оно у вас мокрое и грязное от лохани.

— Оно почти совсем высохло. — Это прозвучало не очень вежливо, и она постаралась сгладить неловкость. — Очень красивый цвет.

— Лорд Вэр подарил его Таше, но оно ей совсем не подходит.

— Таша? — изумленно повторила Tea. — Она предлагает мне свое платье?

Жасмин пожала плечами.

— Она его не хватится. У нее их много. Когда лорд Вэр приводит в свой дом женщину из деревни, он дает ей много подарков. В Джеду она возвращается хорошо обеспеченной и может рассчитывать выгодно выйти замуж.

— Но захочет ли мужчина взять в жены женщину, которая… — Она остановилась, испугавшись, что оскорбила Жасмин. — В Константинополе мужчины предпочитают женщин, которых еще не касался мужчина.

Жасмин улыбнулась с оттенком горечи.

— Здесь то же самое, но Джеда — очень бедная деревня. У нас нет плодородной земли, и перед тем, как лорд Вэр прибыл в Дандрагон, мы едва ухитрялись сводить концы с концами на этих бесплодных холмах. Он призвал молодых мужчин, дал им прекрасное оружие и обучил их военному искусству. Он забрал пожилых мужчин и женщин сюда, в замок, и они стали его слугами.

— А взяв молодых женщин, он сделал их своими наложницами, — сухо докончила Tea.

— Ну что ж, почему бы и нет? Он никогда не требует замужнюю женщину или невинную девушку. Наши женщины сами рвутся в Дандрагон. Он использует их всего несколько месяцев, а затем отпускает назад с таким количеством зрлота, что у них не бывает недостатка в женихах.

— И с Ташей будет так же?

— Нет! — быстро ответила Жасмин. — Таша другая. Она останется здесь. Она знает, как доставить ему удовольствие, и делает это так, как другие никогда не смогут. Он никогда от нее не устанет.

— Это правда, она очень красива.

Жасмин гордо вскинула голову.

— Да. И я научила ее играть на лире. Она не слишком умна, но у нее золотое и очень верное сердце. Он, без сомнения, предпочтет оставить ее при себе и отошлет других прочь.

— И она не хочет приданого?

Жасмин резко отвернулась.

— Снимайте ваше платье и примерьте это. Таша шире в бедрах, и, возможно, его придется подгонять по вашей фигуре.

Tea покачала головой.

— Я не могу взять платье без ее согласия.

— У вас есть мое разрешение. Этого вполне достаточно.

Tea вновь покачала головой.

Жасмин с раздражением посмотрела на нее.

— Вы очень упрямы. Я имею право отдать вам ее платье. Таша никогда бы не попала сюда, если бы я не обратила на нее внимание моего хозяина.

— И все-таки это ее платье, а не ваше.

— Таша отдала бы вам его, если бы я попросила. Она хорошая, послушная дочь.

Tea широко открыла глаза, не в силах скрыть своего изумления.

— Она ваша дочь?

Жасмин коротко кивнула.

— А теперь примерьте платье.

Tea рассеянно сняла свое белое платье и накинула голубое.

— И вы сами привели ее в кровать к лорду Вэру?

— Вы думаете, что сделала из своей дочери шлюху?

— Я этого не сказала.

— Я и так все поняла, — горько заметила Жасмин. — Вы ведь не знаете, что это такое — быть нищим без куска хлеба, но я даже не знала, что она продавала себя на улицах Джеды, до тех пор, пока уже не стало слишком поздно. Она пошла на это, чтобы мы обе смогли выжить. — Жасмин помолчала, затем продолжила: — Ей тогда не исполнилось и двенадцати лет.

Tea почувствовала дурноту.

— И вы ничего не могли предпринять?

— Мой муж умер через год после ее рождения, и не было никого, кто мог бы поддержать нас. Здесь, в Джеде, для одинокой женщины, если она хочет прокормить себя, доступно только одно дело. — Она прямо посмотрела в глаза Tea. — Я тоже продавала себя, но я уже была немолода, а мужчины предпочитают молоденьких, с гладким телом. Таша решила, что теперь ее обязанность помогать мне, как я помогала ей.

— Простите меня, — тихо сказала Tea. — Я не хотела оскорбить вас.

— Вы не могли обидеть меня. Я горжусь своей Ташей. И мне нет дела до женщин деревни, которые шарахаются от нас, словно от прокаженных.

Она наметила лишний материал по бокам на талии Tea.

— Как я и думала, здесь надо ушить. Снимайте платье, я его переделаю.

Tea послушно сняла и протянула его Жасмин.

— Лорд Вэр знает, что она ваша дочь?

Жасмин покачала головой.

— Сначала я боялась, что ей повредит моя репутация, когда обратила на нее внимание хозяина. Теперь это уже неважно, но ему совсем не обязательно знать об этом.

— Что вы будете делать, если лорд Вэр отошлет ее обратно в деревню?

— Такого не случится, не должно быть!

Tea не утверждала бы это с такой уверенностью, вспомнив ту бесцеремонность и грубость, с которыми он обращался с Ташей.

— Но вы сказали, что он дает хорошее приданое.

— Вы что, так глупы? — вспыхнула Жасмин. — Она не такая, как все остальные женщины. Она — шлюха! Мужчины не женятся на них ни за какое приданое. Она может только жить на него до тех пор, пока оно не кончится и ей не придется снова идти на улицу. Она должна остаться здесь, где ей ничего не грозит.

Ничего не грозит здесь, в Дандрагоне? С Вэром? Эта женщина и в самом деле хваталась за соломинку, но Tea не могла винить ее за это. Сама она не думала о своей собственной доле как о счастливой, но она и не голодала, к тому же она знала иной способ заработать себе на кусок хлеба, не продавая свое тело. Она никогда не задумывалась о том, что дом Николаса в какой-то мере защищал ее.