Дверь заскользила, открываясь. Пустой стол. Пустые стулья. Никаких признаков Балога или Талы.
В расстройстве и ярости Куай-Гон ударил по столу рукоятью лайтсабера. По столешнице побежала длинная зубчатая трещина. Оби-Ван с удивлением смотрел на него. Он никогда ещё не видел, чтобы Куай-Гон терял контроль над собой.
Куай-Гон закрыл глаза, погрузившись в бушевавшие внутри него чувства. Он снова видел её тусклые глаза, чувствовал её слабое прикосновение, слышал её голос.
«Слишком поздно для меня, дорогой друг».
— Мы найдём их, Куай-Гон. — сказал рядом с ним Оби-Ван.
Он заставил боль и вину уйти вглубь, туда, где они не соприкасались бы с его разумом, его суждениями, его намерениями.
Он открыл его глаза и встретил решительный взгляд падавана. Он хотел бы сказать Оби-Вану, что если они не успеют, не найдут её вовремя, если его видение сбудется, то он знает одно: он станет другим. Что он навсегда останется лишь половиной того, что он есть. Того, каким он мог бы быть.
— Мы должны, — сказал он.
КОНЕЦ 14-Й КНИГИ