В Шторме - [16]

— Хан, посмотри вниз.

Хан нахмурился и быстро взглянул вниз.

— Хо!! Эй!! Оу!!!

Оставаясь сидеть на корточках, он мягко планировал приблизительно в футе от пола, не касаясь его ногами. Он быстро наклонился вперед, вытягивая руки, чтобы удержать себя… но не упал.

— Какого черта!?

— Когда ты сопротивляешься, очень трудно держать тебя ровно, — мягко сказал Люк.

— Серьезно?… Это делаешь ты!?… Серьезно?? — лепетал Хан, разводя и поднимая руки в стороны, словно он сам теперь удерживал равновесие. — Как, черт возьми…

— Это все реально, Хан, — спокойно произнес Люк.

— Опусти меня тогда!

Медленно освобождая Хана, чтобы тот принял обратно свой собственный вес, Люк мягко опустил его на пол. Уставившись на Люка, тот долго сидел в полной тишине.

Наконец, когда Люк больше не мог молчать и открыл рот, ему навстречу поднялся направленный в лицо указательный палец — заставляя его молчать.

— Окей, предположим — только предположим — что я признаю, что это реально, на минуту… — Хан многозначительно поднял брови на последнем слове. — То есть я не говорю сейчас о том, что вообще признаю это… Ты можешь делать что-нибудь еще?

Люк скромно пожал плечами:

— Я могу ускорить свои реакции, ускорить исцеление, увеличить физические способности, прочитать намерения, видеть…

Хан откинулся назад, сдернул с ноги ботинок и поставил его на пол:

— Подними его.

— Хан, я только что поднял тебя. Какой…

— Я хочу видеть, что ты делаешь это с чем-то еще. С чем-то, что я называю.

Вздыхая, Люк поднял ботинок Силой и плавно повернул его в воздухе на уровне глаз. Даже от этого маленького усилия он чувствовал себя хорошо; он так давно не предпринимал ничего большего, чем пассивный контакт с Силой — с тех пор как прибыл сюда — испытывая неудобство делать это в такой близости к Вейдеру. Зная, что тот ощутит любое его взаимодействие с Силой.

Необъяснимо, но у Хана возникла потребность проверить пространство вокруг ботинка, проводя там рукой. Что именно Люк мог бы изобрести и использовать в этой имперской тюремной камере по мнению Хана, Люк не представлял.

— Это не трюк, — сказал он, давая своему другу время, чтобы согласиться с этим — пока тот подозрительно проверял ботинок.

Авантюристу, каким был Хан, времени потребовалось не слишком много.

— Ты можешь открыть дверь?

— Нет. Я могу открыть нормальную дверь нормальной камеры — просто вышибая ее. Но здесь все по-другому. Я проверял дверь Силой много раз — в ней нет никаких механических замков, только автоматизированный стержневой механизм, чтобы открыть дверь, когда нет препятствия для ее движения. Я думаю, что между двумя дверями находится вакуум, он полностью окружает всю эту камеру. Скорее всего, мы находимся в комнате внутри комнаты. Поэтому здесь две двери — вакуум запечатывает их, втягивая внутрь; одну дверь тянет от коридора, другую от этой камеры. В принципе, я уверен, что смог бы взломать дверь — но полагаю, это приведет нас к вакууму. Вероятно, эта камера специально разработана для заключения джедаев.

Для заключения джедаев…

— Именно поэтому ты им и нужен, так?

Люк медленно кивнул.

— Именно поэтому за тобой послали Вейдера.

— У Вейдера есть и собственные причины, — уклончиво ответил Люк, заставляя Хана хмуро взглянуть на малыша.

Так или иначе, он стал другим — с тех самых пор, как Хан прибыл сюда. Он списывал это на их меньше-чем-благоприятные обстоятельства, но теперь…

Хан присмотрелся ближе — малыш казался старше, производя более внушительное впечатление, чем раньше…

Люк собирался сказать что-то еще, когда его лицо внезапно изменилось, сменяясь настороженной маской и поворачиваясь в сторону.

— Вейдер, — прошептал он.

Хан в замешательстве взглянул на глухую стену, на которую уставился малыш:

— Что?

Послышалось приглушенное шипение впускаемого воздуха, сопровождаемого тяжелым скрежетом внешней двери. Хан рывком вскочил на ноги, и Люк поднялся за ним вслед, когда внутренняя дверь отворилась и Вейдер широкими шагами прошествовал внутрь, направляясь прямиком к Люку; не удостоив Хана ни единым взглядом. В дверях толпились штурмовики.

— Что ты делал? — прорычал Вейдер без всякого вступления.

Малыша невероятно охраняли теперь, но он был до странности не напуган этим, даже больше — антагонистичен. Хан мог видеть это весьма отчетливо.

— С какой стати я должен отчитываться? — бросил Люк вызов.

Даже его голос был другим теперь, нетипично острым и резким.

Вейдер ступил на шаг ближе и поднял руку, предупреждающе указывая пальцем:

— Не играй со мной в игры. Что ты делал?

Тем не менее Люк не собирался отступать. Хан взглянул на солдат у вновь закрытой двери. Малыш что, был склонен к суициду!?

— Почему бы тебе не проверить записи безопасности? Или спросить у своих солдат в комнате наблюдения. Это их работа, чтобы следить за нами, не так ли?

Хан посмотрел вокруг, косясь и ища камеры безопасности, несмотря на то, что ничего не мог рассмотреть так далеко.

— Я спрашиваю тебя, — рявкнул Вейдер, не отрицая ни одного из обвинений Люка.

Люк молчал, воздух между ними буквально гудел от напряжения. Хан никогда не видел малыша таким прежде — он был практически неузнаваем.

— Проверьте ограничения, — приказал Вейдер. Немедленно подчиняясь, солдаты помчались вперед, чтобы осмотреть кабели, связывающие Люка с толстым центральным столбом.