В штабе гвардейской дивизии - [4]
— Скоро ли наступать, товарищ майор? Воевать мы умеем, надоело сидеть в обороне.
— Пока наша задача — обороняться, — пояснил я. — Но настанет и наш час, будем наступать!
Во второй половине дня мы побывали на участках обороны 57-го и 55-го гвардейских полков.
Противник весь день не проявлял активности. Изредка вел ружейно-пулеметный огонь, периодически производил минометные и артиллерийские налеты. Под один из них мы попали при подходе к НП командира 57-го гвардейского полка майора В. С. Вифлянцева. Видимо, противник заметил группу бойцов, переносивших артиллерийские боеприпасы без соблюдения мер скрытности. Одного бойца ранило, остальные быстро укрылись в траншеях и не пострадали. Не было потерь и в нашей группе.
На НП мы услышали резкий разговор майора Вифляпцева со своим начальником артиллерии майором С. Ф. Соловьевым. Вифлянцев указывал Соловьеву на плохую организацию доставки боеприпасов и нарушение установленного порядка передвижения в обороне. Несмотря на свою молодость, Виталий Спиридонович Вифлянцев имел солидный боевой опыт, был требовательным и волевым командиром, во всем любил строгий воинский порядок.
Он доброжелательно встретил нас, внимательно выслушал рекомендации по усилению бдительности и проведению занятий в ротах вторых эшелонов по темам наступательного боя, особенно по прорыву подготовленной обороны противника. Между нами быстро установилось полное взаимопонимание.
В 55-м гвардейском полку мы встретились с начальником штаба капитаном О. С. Ивановым. Олег Сергеевич служил в дивизии с июля 1943 года. До этого он уже успел пройти солидный фронтовой путь — командовал взводом, ротой, был начальником штаба 130-го гвардейского стрелкового полка 44-й гвардейской стрелковой дивизии. На новом месте он сразу завоевал авторитет у подчиненных. Решал вопросы оперативно, грамотно. И на этот раз мы быстро завершили дела в полку и возвратились в дивизию, где я подробно доложил начальнику штаба о результатах проделанной работы.
Разъезды по солнцепеку, по пыльным дорогам утомили. Казалось, что даже на зубах хрустит пыль. Тут-то капитан Софрыгин и предложил:
— А не сходить ли нам в баню? Как раз ее протопили сегодня…
— Что ж, предложение дельное, — с радостью согласился я. — А далеко идти?
— Да нет, на окраине села она.
Баня была устроена в большом блиндаже и оборудована по всем правилам, даже душевые установки имелись и хорошая парилка. Там уже парился полковник Батляев.
— Операторы пожаловали! — воскликнул он. — Милости просим!
Заметив у меня на ноге широкий шрам, он спросил:
— Где это вас так?
Мне не хотелось рассказывать о первом своем ранении главным образом потому, что оно было связано с трагическими событиями, с боями в окружении у села Подвысокое в районе Умани. О поражении всегда вспоминать тяжело. Не было дня, чтобы в моей памяти не возникали разрозненные картины первых приграничных боев в районе Львова в 1941 году, пятинедельного отхода с жестокими боями от границы до Подвысокого…
Но ответить на вопрос надо, и я сдержанно пояснил:
— Под Уманью, когда прорывались из окружения.
Очевидно, Батляев почувствовал, что задел больную струнку, и от дальнейших вопросов воздержался. Говорили и о насущных делах, и о всякой всячине, а когда оделись и вышли на улицу, он пригласил меня на чашку чая. На столе уже попыхивал жаром самовар и чайник с крепкой заваркой. За первой кружкой последовала вторая, и тут Батляев снова спросил:
— Федор Павлович, расскажите все-таки, как выходили из окружения. Вы знаете, очевидно, что наша дивизия тоже дважды побывала в кольце. В первый раз мы вырвались в полном составе и с материальной частью, во второй было потруднее. Пробивались отдельными отрядами, группами и даже в одиночку.
— Мне тоже дважды лиха довелось хлебнуть, — начал рассказывать я. Первый раз в августе 1941 года в районе Умань, Подвысокое в составе 80-й стрелковой, а второй — в феврале 1943 года в городе Славянске в составе 57-й гвардейской дивизии… В сорок первом, конечно, бы ло труднее… Правда, в ту пору я командовал ротой в разведбате и не знал всей обстановки на нашем участке фронта. Могу поделиться многими впечатлениями.
— Это-то и интересно, — оживился Батляев.
И я поведал о том, как наша дивизия приняла первый бой с противником, который превосходил нас в три, а иногда и в четыре раза. Это позволяло ему быстро перегруппировываться, полностью владеть инициативой, совершать обходы и охваты. Мы отходили с тяжелейшими боями, до последней возможности удерживая каждый выгодный рубеж, каждый населенный пункт.
Доставалось в те дни разведчикам.
Нам ставили самые разнообразные задачи, приходилось ходить в тыл противника и в свой тыл, где тоже появлялся враг, выбирать наиболее удобные пути отхода, прокладывать маршруты движения колонн, вести арьергардные бои.
В ночь на 3 августа 1941 года мне с группой разведчиков удалось захватить пленного. Запомнил некоторые его показания. Он говорил, что войска моторизованного корпуса из района Тальнова прорвались на юг и отрезали нам все пути отхода на восток. Тогда-то и началось самое тяжелое. Далеко не всем удалось сразу — прорваться к своим, начались затяжные бои.
В этой книге историю своей исключительной жизни рассказывает легендарный Томи Лапид – популярнейший израильский журналист, драматург, телеведущий, руководитель крупнейшей газеты и Гостелерадио, министр юстиции, вице-премьер, лидер политической партии… Муж, отец и друг… В этой книге – его голос, его характер и его дух. Но написал ее сын Томи – Яир, сам известный журналист и телеведущий.Это очень личная история человека, спасшегося от Холокоста, обретшего новую родину и прожившего выдающуюся жизнь, и одновременно история становления Государства Израиль, свидетелем и самым активным участником которой был Томи Лапид.
Президентские выборы в Соединенных Штатах Америки всегда вызывают интерес. Но никогда результат не был столь ошеломительным. И весь мир пытается понять, что за человек сорок пятый президент Дональд Трамп?Трамп – символ перемен к лучшему для множества американцев, впавших в тоску и утративших надежду. А для всего мира его избрание – симптом кардинальных перемен в политической жизни Запада. Но чего от него ожидать? В новой книге Леонида Млечина – описание жизни и политический портрет нового хозяина Белого дома на фоне всей истории американского президентства.У Трампа руки развязаны.
Новую книгу «Рига известная и неизвестная» я писал вместе с читателями – рижанами, москвичами, англичанами. Вера Войцеховская, живущая ныне в Англии, рассказала о своем прапрадедушке, крупном царском чиновнике Николае Качалове, благодаря которому Александр Второй выделил Риге миллионы на развитие порта, дочь священника Лариса Шенрок – о храме в Дзинтари, настоятелем которого был ее отец, а московский архитектор Марина подарила уникальные открытки, позволяющие по-новому увидеть известные здания.Узнаете вы о рано ушедшем архитекторе Тизенгаузене – построившем в Межапарке около 50 зданий, о том, чем был знаменит давным-давно Рижский зоосад, которому в 2012-м исполняется сто лет.Никогда прежде я не писал о немецкой оккупации.
В книге известного публициста и журналиста В. Чередниченко рассказывается о повседневной деятельности лидера Партии регионов Виктора Януковича, который прошел путь от председателя Донецкой облгосадминистрации до главы государства. Автор показывает, как Виктор Федорович вместе с соратниками решает вопросы, во многом определяющие развитие экономики страны, будущее ее граждан; освещает проблемы, которые обсуждаются во время встреч Президента Украины с лидерами ведущих стран мира – России, США, Германии, Китая.
На всех фотографиях он выглядит всегда одинаково: гладко причесанный, в пенсне, с небольшой щеткой усиков и застывшей в уголках тонких губ презрительной улыбкой – похожий скорее на школьного учителя, нежели на палача. На протяжении всей своей жизни он демонстрировал поразительную изворотливость и дипломатическое коварство, которые позволяли делать ему карьеру. Его возвышение в Третьем рейхе не было стечением случайных обстоятельств. Гиммлер осознанно стремился стать «великим инквизитором». В данной книге речь пойдет отнюдь не о том, какие преступления совершил Гиммлер.
Очерк этот писался в 1970-е годы, когда было еще очень мало материалов о жизни и творчестве матери Марии. В моем распоряжении было два сборника ее стихов, подаренные мне А. В. Ведерниковым (Мать Мария. Стихотворения, поэмы, мистерии. Воспоминания об аресте и лагере в Равенсбрюк. – Париж, 1947; Мать Мария. Стихи. – Париж, 1949). Журналы «Путь» и «Новый град» доставал о. Александр Мень.Я старалась проследить путь м. Марии через ее стихи и статьи. Много цитировала, может быть, сверх меры, потому что хотела дать читателю услышать как можно более живой голос м.