В шаге от вечности. Как я стал киборгом, чтобы победить смерть - [73]

А ведь были еще и симптомы бокового амиотрофического склероза. Даже Винни уже не мог оспаривать мое медленное разрушение. Я печатал вслепую с одиннадцати лет, но теперь терял по пальцу в неделю: сначала правый мизинец, потом – остальные пальцы, до большого. Оставалось только колотить по клавиатуре несколькими нечувствительными придатками на левой руке. Есть сам я больше не мог, и почетная обязанность кормить меня легла на Франсиса. Прекрасный дыхательный аппарат с ротовым мундштуком, который Джон получил для меня у Национальной системы здравоохранения, стал не так уж и хорош, когда оказалось, что мои мышцы отказывают в немного необычном порядке. Франсис чувствовал все больше ответственности: он должен был обеспечить мне достойный уход, но не мог найти подходящих кандидатов в сиделки.

А потом я простудился. Это нельзя было даже назвать простудой. Когда-то я бы проглотил пару таблеток парацетамола, выступил с большим докладом и понял, что болен, только заслышав в собственном голосе легкую соблазнительную хрипотцу, порожденную осевшей на связках мокротой. Сейчас болезнь едва не убила меня. Причем неоднократно.

В первый раз я проснулся от глубокого сна, уже чувствуя нарастающую панику и не в силах сделать вдох. На мне была неинвазивная кислородная маска, которая по ночам помогала вталкивать воздух в легкие и выталкивать его оттуда. Теперь она работала против меня. Ощущения были такие же, как и в прошлые эпизоды удушья, только теперь я никак не мог между приступами кашля втянуть хоть немного воздуха: маска в этот момент вытягивала его. Вместо судорожных вдохов, сопровождающих стридор, у меня в горле вымученно клокотало, как у человека, которого душат. Руки уже не слушались, и сорвать маску я не мог. Не мог и схватить кувшин с водой. Постепенно я начал отключаться.

Франсис проснулся, услышав мои мучения, и спас меня. И так повторялось снова и снова – около двадцати раз за следующие две недели. Печальный период в жизни, но именно он заставил меня задуматься. В Великобритании трахеостомию с целью продлить жизнь делает только 1 % больных БАС. При этом самая распространенная причина их смерти – аспирационная пневмония: слюна или остатки пищи попадают в трахею и приводят к потенциально летальному воспалению. Так почему бы не изолировать мою трахею от задней стенки горла, чтобы в легкие уже никогда не попало ничего лишнего? Такая операция называется полной ларингэктомией, обычно ее делают пациентам с раком горла. Она подразумевает извлечение дыхательного горла (голосового аппарата), так что я уже не смогу говорить без синтезатора. Но, если мои рассуждения верны, потеряв голос, я смогу повысить свои шансы на долгую жизнь как киборга. Проблемой было убедить хирурга провести операцию на здоровой гортани.

После этого я впервые с момента смерти Мэтта почувствовал в себе силы противостоять судьбе. Так и вышло: на нашу с Франсисом сороковую годовщину вместе я устроил себе первый за три месяца выходной, мы провели чудесный день с семьей и друзьями, а карточный домик перестал рассыпаться и начал складываться снова. Наш племянник Эндрю, который жил в соседнем доме, решил бросить работу в аэропорту, отказаться от VIP-клиентов и вместо этого посвятить себя нелегкому делу присмотра за потенциальным Питером 2.0. Я не тянул на VIP-клиента, но оказалось, что Эндрю справляется отлично, и вскоре он стал незаменимым протезом для моих отказывающих конечностей.

– Я планирую написать книгу о том, как пришел к такой жизни, – сообщил я племяннику вскоре после того, как он приступил к новым обязанностям. К тому моменту идея уже была горячо одобрена Франсисом.

– А про меня там будет?

– Только если ты будешь печатать под мою диктовку…

С автобиографиями всегда одна и та же проблема: если ты пока не знаменитость, убедить издательство опубликовать тебя может только очень хороший агент. Значит, мне нужен был агент. Вот только с ними была та же проблема: если ты не знаменитость, никто не рвется стать твоим представителем – разве что издательство уже выпустило книгу.

С попытками убедить мегакорпорации включиться в разработку моих идей вышла та же история. Уловка-22: они (вполне логично) больше интересовались работой с филантропическими организациями, а не с отдельным человеком, но ни одна из известных мне подобных организаций не интересовалась ни моими предложениями, ни тем более работой с мегакорпорациями.

Но тут у меня хотя бы был способ сломать эту стену. Как представитель Ассоциации БДН, я постоянно твердил о возможности процветать благодаря высоким технологиям. Меня – возможно, в надежде заставить умолкнуть – пригласили возглавить консультационную группу по этому вопросу. Вместо этого я предложил создать аналитический центр и попытаться заинтересовать в моих идеях несколько элитных IТ-корпораций. Мы отправились с визитом к одной фирме-производителю, и мне удалось заразить своим энтузиазмом их директора по информационным технологиям. С его благословения парень по имени Рэй из отдела инноваций предложил представить меня некоторым своим знакомым в IТ. Теперь только от меня зависело, удастся ли увлечь их предложением новых путей разработки.