В шаге от рубежа - [63]

Меч противника, куда более мощный, чем имеющийся у него, и пару ножей Холдбист прихватил, чтобы разобраться с бочками. Сверху его настойчиво просили не совать нос куда не следует, чем только подстёгивали. Ёмкости для хранения оказались тяжёлыми, в них и правда что-то плескалось, если подви́гать, но запах, который стал наполнять помещение, иначе как тошнотворным назвать не поворачивался язык.

Вино имело совсем другой аромат, уж Рирз это точно знал.

Итв не затыкался всё то время, пока бастард, прикрываясь то и дело грязным и пропитавшимся потом рукавом, отворачиваясь и жмурясь, отбрасывал воняющие связки трав и продолжал расправляться с крышкой бочки. Собеседник опасался входить, Рирз бы точно ощутил открывшуюся дверь, хотя бы по освещению и свежему воздуху, а слова сира-лгуна не интересовали Холдбиста. Наконец, когда мужчина справился, с трудом откинул прочь крышку и, подхватив свечу, приблизился, чтобы понять, что же там скрывали, то чуть не выронил единственный источник света.

Рирз плотно прикрыл лицо рукавом, на котором было немало засохшей крови, не столько от вони, сколько от удивления и омерзения. Ещё более истерзанное тело молодой дамы – скорее всего дамы, понять точно было сложно – со связанными за спиной руками, едва утрамбованное в бочку и залитое водой с солью, пробыло в этом подвале не один цикл, а может, и не один сезон. Точнее можно было узнать только у лекарей.

Изуродованные тела явно подвергавшихся истязаниям, засов с замками внутри, рыцари, которые отдыхали в неизвестной таверне, расположенной непонятно где и не имеющей никаких отличительных черт, ещё и не желающие выполнять приказы сразу по прибытии, любовно запрятанные свечи, полураздетый мертвец… Рыцари Ордена Пути жестоко развлекались в северном городе. Уже не один раз.

Судя по всему, Рирз каким-то образом помешал им, или мужчины пришли вместе с дамой туда, где уже находился бастард. А может, Холдбист услышал шум, или голоса, или даже крики и пришёл на них. Дальше он, скорее всего, сражался с рыцарями, а один из них догадался сбежать и закрыть за чудовищем двери и теперь яростно удерживал их. Противостоять северянину он боялся больше, чем раскрытия его с братьями тайны. Интересно, а не боялся ли он, когда насиловал? Или стоял на страже для своего наставника и сиров, которые приняли его в свою компанию?

Скверная, хоть и забавная ситуация – оба оставшихся в живых должны убрать противника, потому что тот является опасным свидетелем. Влипать в более занимательные ситуации умел только Вихт Вайткроу со своей любовью к быстрому и неосмотрительному перемещению через леса дикарей и оставлению бесхозной невесты.

– Ты там бочку открываешь? – поинтересовался выживший рыцарь.

– Нет. Ты же попросил меня её не трогать. – Рирз ещё раз взглянул внутрь. Странно, что Итв не почувствовал запаха, наверно, уже привык. – Может, выпустишь всё же?

Рыцарь задумался. Рирз вернулся к двери, оставил свечу на нижних ступенях и тихо вытащил меч. Если сир всё же решится, убрать его надо будет быстро. Скорее всего, собеседник сейчас думает о том же.

– Чудовище не говорило, но… Я не могу быть уверен, что ты настоящий человек. А если ты убьёшь меня, когда я тебя выпущу?

– Я не стану. Я даю тебе слово. – Бастард едва заметно ухмыльнулся. Он должен расположить к себе врага, чтобы спастись, и для этого хороши любые средства. – Могу и Богами поклясться, если желаешь.

Боги не интересовали Рирза, он не верил в них, а даже если таковые имелись, то маловероятно, что их самочувствие и мощь могли бы изменяться в зависимости от слов обычных смертных вроде бастарда. Значит, эти все клятвы не имеют никакого веса. Тем не менее они произвели впечатление на рыцаря.

– Хорошо. – Крышка чуть скрипнула, но ничего не произошло. Рирз попытался толкнуть доски, и те в этот раз послушались. Он, ударив плечом, поспешно распахнул дверь в погреб, и свежий воздух ударил в лицо. За его спиной погасла свеча, но утренний свет был куда ярче, и сыну Рогора пришлось щуриться некоторое время. Он споткнулся обо что-то, пока приходил в себя.

Вдалеке он услышал шаги – рыцарь не хотел с ним драться и предпочёл убежать. Но лишний свидетель его дара, да ещё и безжалостный, если судить по тому, что хранил этот подвал, был угрозой.

Сын Рогора поспешил за сиром Итвом из Ордена Пути. Вскоре они оба оказались на улицах Квартала Умельцев.

Город понемногу пробуждался ото сна. Пекарские подмастерья уже оживлённо кричали, призывая к себе покупателей, их перекрикивали мальчишки-помощники из кузен, а совсем молодые девчушки, вооружившись сапогами и туфлями, бегали среди прохожих и приставали к каждому, предлагая примерить и приобрести добротную обувь.

– Остановите его! – скорее подумал, чем произнёс Рирз. Он не поспевал за рыцарем, тот вскоре мог слиться с толпой, а Холдбист чувствовал упадок сил. Злость пробуждалась в бастарде, он понимал, что проигрывает. – Остановите. Разорвите его, остолопы, неужто непонятно, что это ваша обязанность? Защищайте своего правителя.

Рыцарь хотел протиснуться между пекарем, который ходил с массивным лотком с явно несвежей, но дешёвой выпечкой, и женщиной в грубом залатанном сером фартуке, она ругала то ли пекаря, то ли его ученика, то ли всех разом. И Итв проскочил бы, но оба простолюдина, забыв о разногласиях, схватили юнца, каждый за свою руку. Остальные горожане, находящиеся на улице, все те, кого видел Рирз, последовали их примеру. Они хватали вырывающегося бойца, страдали от его ножа – меч рыцарь так и не смог вынуть, – но продолжали наседать. Каждый пытался оторвать от него кусок, как и желал бастард.