В шаге от Рая - [19]

Очень больно, но она это сделала плача от пережитых этой ночью страданий. Алина поднялась осторожно с пола и вышла осторожно, чтобы никто не услышал ее из родных. Она, осторожно хромая и держась за стенки комнаты, пробралась в ванную родительской квартиры. Надо было что-то сделать с этой раной. Вдруг там уже инфекция, а в ванной есть аптечка. Алину всю еще трясло, и было по-прежнему страшно в тишине своей квартиры и в полумраке ночи. Она на трясущихся и подгибающихся от пережитого ужаса еще ногах все же проникла в ванну и включила там свет. Это была ужасная рваная рана на бедре ноги! Рана от когтей того лесного ужаса! Она полосонула ими по ноге Алины, и она тогда там упала. Если бы не ее любимый Элоим то она, наверное, действительно убила бы Алину. Она не шутила. Эти угрозы вослед и эта брошенная ей Алине в лицо ее порванная потерянная первая ночьнушка.

— «Господи!» — подумала в панике она — «Что же меня дальше ждет?! Кто эта жуткая лесная там тварь?!». Алина раньше не видела ее. Она караулила ее Алину на той дороге к ее Элоиму и будет теперь караулить все время. Она назвала Алину разлучницей, а ее Элоима предателем и изменником. — «Кто она была, эта ее кошмарная соперница? Кто она желающая ее смерти?! Любовница Элоима?! Это чудовище?! Кто она, эта тварь?! Его любовница?! Жена?! Кто?! И, что теперь ей Алине делать?!» — бинтуя свою красивую девичью ногу, думала теперь Алина. — «Завтра понедельник. Завтра в школу, а нога сильно болит!». Алина боялась теперь выйти из туалета в темноту и полумрак квартиры. Ей было по-прежнему страшно и казалось, что этот лесной ужас ее уже караулит за дверью. Она дала тогда ей понять что не оставит ее в покое и достанет даже здесь! Еще Алина думала, что мама и отец заметят, как она хромает от боли. Но больше всего Алина, теперь боялась разоблачения. Своего девичьего разоблачения. Того что она была теперь не девственница.

Ранее ее как-то это не волновало, но вот теперь она призадумалась, как теперь ей быть если, что. Она не знала, как объяснить, кому-нибудь свои ночные реалистические сны, если придется. Она и раньше скрывала эту тайну ото всех, а теперь ей просто не поверят и все! Кто ей поверит в это!

Как скрыть свой контакт с Элоимом, если уже не девочка?! Кто поверит, что это сделал не кто-то из знакомых парней Алины, а он ее Ангел любви Элоим. Как объяснить, именно это своей маме. Алина вдруг вспомнила о Вадике. Как-то вдруг и неожиданно. Эта мысль пришла ей в голову как-то внезапно, словно кто-то подсказал. Она должна была отыскать быстрее своего нового знакомого Вадика. И еще она почему-то подумала об экстрасенсе и о том, что только с ним можно было быть более откровенной в рассказах о том, что она видит в своих реалистичных снах. И никто из них ее Алину не посчитает чокнутой, или фантазершей. Особенно медиумы и те, кто контачит с духами. И Алина уже думала об одном из них. Она вспомнила рекламу на телевизоре и видела афиши сеансов некоего Якова Могильного. Она выбрала именно, почему-то его и, решила узнать попутно, к нему следуя, его адрес студии и телефон. Прямо с уличной афиши. Теперь Алине это было архи необходимо. Она просто не знала, что теперь делать и как быть. Наверное, только этот медиум и экстрасенс ее поймет и поможет хоть как-то ее возникшей такой вот проблеме. Она решила списать телефон с уличной афиши. — «Завтра. Да завтра» — решила Алина. Она решила не пойти в школу, а пойти в ту студию этого Якова Могильного и все рассказать как есть. Она думала, что он ей поможет хоть в чем-то. Может, поможет выяснить кто эта лесная бестия Изигирь, как она себя один раз назвала, преследуя ее и Элоима. Она еще решила больше узнать о своем любовнике Элоиме. Только сейчас она Алина задумалась об этом. Кто он сам. Откуда взялся в том лесу и почему он выбрал ее как свою любовницу. Она по-прежнему любила его до безумия, но надо было узнать о нем больше, чем она знала. А помочь в этом мог только экстрасенс и медиум, кем и являлся Яков Могильный.

Суетной понедельник

Было уже девять, утра и Александр проснулся на больничной своей койке. Было, насколько он помнил, теперь воскресенье. Ожоги болели на его обожженных огнем руках. — «Как только, так меня угораздило!»

— возмутился сам на себя он — «Вроде жизненный боевой опыт есть, а сам так лохонулся!». Он сел, поднявшись на больничную постель.

Теперь не тошнило, и было как-то уже легче. После капельницы, что поставили после того как ему было дурно и видимо сон помог более менее прийти в себя. Еще здоровье, которое Александру было не занимать. Занятия спортом попутно с его личными изысканиями и увлечениями тоже сделали свое благое на его состояние дело. Он осмотрелся вокруг. Кругом лежали такие же, как и он. Это была травматология и ожоговый центр города. Сюда видимо всех свезли после того большого пожара. Он вдруг вспомнил о Якове и как сюда попал. Надо было выбираться, но как? Не смотря даже на ожоги на руках. Нужно было туда, куда он тогда с вечера субботы на воскресенье ехал. Да и Яков не знал где он Александр теперь. Он потерял свой на том пожаре телефон. — «Вот черт!» — подумал Александр — «И телефона, теперь нет!». Он и так провалялся здесь всю ночь и не знал, как там обстоят дела у Якова.