В сетях шпионажа - [59]

Человек, в руках которого сходились все нити, — начальник штаба Бушенхаген — рассказывает, что потери, понесенные немцами под Домбосом, были небольшими по сравнению с тем, что было поставлено на карту. Немцы должны были овладеть позицией, которая являлась ключом, открывающим ворота в Центральную Норвегию. Нужно было действовать незамедлительно.

В личных мемуарах главнокомандующего норвежской армией генерала Рюге полковник Бушенхаген спустя много лет прочитал исключительно интересное описание событий, относящихся к норвежской стороне в тот напряженный день 14 апреля. Король Хокон со своей свитой и в сопровождении генерала Рюге находился тогда на пути к Ондальснесу. В это время несколько детей подбежали к генералу Рюге и рассказали, что видели какие-то «зонтики», падающие с неба. Всем сразу стало ясно, что речь идет о немецких парашютистах. Маршрут следования короля был немедленно изменен.

Самое главное — лед

Установление контакта между группировками в Южной Норвегии и в области Тронделаг было предпосылкой начала похода Гитлера на Бельгию, Голландию и Францию. Первоначально предполагалось начать кампанию на Западе через 4–5 дней после нападения на Данию и Норвегию, но события развертывались иначе.

В течение 14 и 15 апреля у Домбоса были сброшены две роты парашютистов. Они сражались отчаянно, но не смогли оказать сопротивление превосходящим силам норвежцев.

Фалькенхорст энергично пытался подбросить туда подкрепления. Но Геринг был против этого. Тогда штаб в Осло решил форсировать наступление вдоль озера Мьоса, захватить Лиллехаммер и затем рывком продвинуться вдоль железной дороги до Винстры и таким образом помочь немецким солдатам у Домбоса.

Наступление по обоим берегам Мьоса развивалось медленно. 3-й батальон 340-го мотопехотного полка застрял у Страндлекка. Узкие берега Мьосы, зажатого горами, почти лишали немцев мобильности. В этих условиях оперативный отдел штаба Фалькенхорста предложил разрубить одним махом этот узел и произвести высадку десанта прямо у Лиллехаммера, в тылу у норвежских войск. В случае удачи немцы получили бы решающий исходный пункт для прямого наступления на Домбос. Предполагалось, что парашютисты внезапным ударом должны были с ходу занять Лиллехаммер. Фалькенхорст запросил поддержки у командования ВВС и послал телеграмму в Берлин. Ему нужна была всего одна воздушнодесантная рота.

Одновременно штаб отдал приказ о приведении в боевую готовность к 18.00 16 апреля батальона у Форнебу, с тем чтобы по первому сигналу солдаты могли погрузиться на транспортные самолеты. Они должны были приземлиться на озере Мьоса сразу же после занятия парашютистами Лиллехаммера, а затем вместе с ними подавить сопротивление противника и быстро продвинуться вдоль железной дороги к Домбосу.

Майор Бенеке узнал об этих планах, когда приказ был уже подписан и приготовления к новой операции шли полным ходом. Майор, конечно, понимал, как необходима помощь десанту у Домбоса. В любое время можно было ожидать высадки союзников в Троиделаге, стратегическом центре Норвегии. Кроме того, ходили упорные слухи о том, что англичане закрепляются в Оидальснесе (на самом деле они высадились только 18 апреля). Но несмотря на все это, Бенеке пришел в ужас, услышав о планах генерального штаба. Он-то хорошо знал условия на Мьосе. В центре озера проходит сильное течение. Зимой при метровом льде оно неопасно. По воскресеньям крестьяне ездят через озеро на санях в церковь в Лиллехаммере или Хамре. Но ведь сейчас середина апреля, лед начинает подтаивать, ручьи в долинах вздуваются. В первой половине мая они сольются в бурные реки.

Бенеке обратился к начальнику штаба. Посадка тяжелых самолетов на Мьосе — величайший риск. Лед не выдержит. Было бы безумием подвергать самолеты такой опасности. У самых берегов лед еще, может быть, и выдержит, а отдельные лыжные патрули смогут перейти через озеро. Но каждый «юнкере», который приземлится не у самого берега, обречен на гибель. А о том, чтобы переправить через озеро крупную технику, не говоря уже о танках, не может быть и речи. Лед в центре озера уже разрушен течением и не выдержит нагрузки.

Полковник Бушенхаген вызвал к себе двух офицеров, в том числе разведчика капитана Эгельгафа. По их мнению, опасения Бенеке были беспочвенными. Это подтверждали все фото воздушной разведки. На ледяном покрове не было замечено ни одного темного пятна. Командир дивизии генерал Пелленгар также произвел разведку и с тем же результатом.

Но майор Бенеке упорно стоял на своем. Он просил, чтобы наступление было отложено на сутки. Тем временем он документально подтвердит свои опасения. Но Бушенхаген не мог ждать. Нужно было действовать как можно быстрее. Был дорог каждый час, ибо положение у Домбоса становилось все отчаяннее.

— Хорошо! — сказал Бенеке. — Я представлю вам доказательства. На какое время я могу рассчитывать?

Бенеке тут же собрал своих лучших сотрудников, объяснил им суть дела и поставил задачу — к вечеру выяснить, возможно ли перебросить по мьосскому льду танки и бронетранспортеры.

Задача оказалась весьма трудной и опасной. Дороги к северу от Осло были забиты войсками, медленно передвигавшимися в снегу и грязи. Агенты Бенеке должны были пройти немецкий передний край под видом беженцев, для чего он выдал всем соответствующие документы.