В сетях любви - [106]

— Нет. Миссис Мирквуд нравится нищета и запущенность. — Муж упомянутой дамы озорно улыбнулся, демонстрируя идеальные зубы. Такая улыбка всегда восхищала посторонних дам и сейчас должна была бы поколебать терпение его рассудительной жены.

Однако отношения супругов — это всегда тайна, и миссис Мирквуд, судя по всему, вполне устраивало, что ее терпение испытывают.

— Нет, меня, как любого деревенского землевладельца, интересует совсем другое: каким образом можно справиться с нищетой и запущенностью. — У нее, как и у брата, были шоколадные глаза и прямой взгляд. — Нищета присуща не только городу. Думаю, я повидала достаточно, в частности в Сассексе, чтобы быть готовой ко всему, что приготовила мне эта прогулка. Именно это и хотел сказать мистер Мирквуд.

— Именно это я и хотел сказать, — согласился с ней муж, довольный тем, что она поправила его в той же мере, как и он тем, что подтрунивал над ней. — Мы ничего не боимся. Ведите нас вперед.

И они пошли. На пути им встречались рабочие с верфи — спотыкаясь, они брели домой после посещения пивных, — проститутки, пытавшиеся подцепить моряков, которые вернулись после долгого плавания; дети, бегущие за повозками в надежде, что от тряски из кузова свалится что-нибудь полезное. Она стушевалась бы в подобной обстановке, если бы до сих пор оставалась респектабельной. И очень многого не заметила бы.

У нее часто забилось сердце, когда под ногами брусчатку мостовой сменили доски массивного причала со складами, конторами и всегда царящей здесь суматохой. Впереди жались друг к другу готовые к отплытию эмигранты, ожидая, когда лодки доставят их на один из пароходов, которые стояли на рейде. Держа мисс Мирквуд на руках и ведя за собой двух старших Мирквудов, она протолкалась через эту небольшую толпу и резко повернула направо, к конторе, которая и была ее целью. Дверь была открыта, и она, остановившись на пороге, заглянула внутрь.

Ее муж без сюртука, с завернутыми до локтей рукавами рубашки стоял возле стола, расположенного напротив двери, и, опершись на крышку, внимательно читал какой-то документ.

Справа от него стоял мужчина — она узнала в нем первого помощника капитана — и что-то объяснял ему, а он кивал с тем властным видом, который выработался у него, когда он командовал своими солдатами на континенте. Он поднял голову, чтобы задать собеседнику какой-то вопрос, и тут увидел ее и улыбнулся.

От его улыбки, поистине мужской, несовершенной, но преисполненной характера, у нее внутри все затрепетало и ожило, как цветы под тропическим солнцем.

Она точно так же расцвела от его улыбки в то утро на Примроуз-Хилл, когда поняла, что он решил оставить Эдварда в живых. Она бы сама прикончила Эдварда, если бы он проявил трусость и ответил на милосердие метким выстрелом, однако ей не понадобилось этого делать. Что-то перевернулось в душе Эдварда, во всяком случае, на тот короткий миг, когда он выстрелил в землю и сердито заявил, что пистолет ни на что не годен и из этой дешевки невозможно попасть в цель. Вот так действовал на людей ее муж.

— Привела благородных господ поглазеть на тех, кто трудится в поте лица, зарабатывая себе на хлеб, да? — Он вышел из-за стола. «Один момент», — говорил его жест, адресованный моряку. — Надо бы взимать плату за вход. Шесть пенсов или первенец. — Мисс Мирквуд уже тянула к нему ручки. Он забрал ее у Лидии и усадил к себе на плечи. — Что скажешь, Фуллер?

Мистер Фуллер, сидевший за другим столом у стены с окнами, поспешил встать.

— Порядком в своих гроссбухах я обязан миссис Блэкшир. Она вправе приводить сюда любых гостей по своему усмотрению. — Фуллер поклонился Мирквудам.

Он познакомился с ними на торжественном завтраке в честь бракосочетания. А что касается гроссбухов, тут он явно преувеличивал.

Ей все еще не верилось в свое счастье, оно казалось ей изящной и хрупкой музыкальной шкатулкой, которая вдруг оказалась в руках неуклюжего ребенка. Однако она в полной мере ощущала это счастье, видела в нем приз, который им с Уиллом чудом удалось выиграть. Или здание, которое они построили собственными руками из груды ошибок и злоключений.

Впредь на плечах ее мужа будут сидеть только чужие дети. Они должны жить скромно, в квартале торговцев, на небольшой доход от того, что осталось от их выигрышей, и на его жалованье. Их круг общения будет очень узок. И все же, имея большие познания в том, что такое счастье и беда, она понимала: судьба щедро одарила их.

— Мы не будем вам мешать. — Она прошла в контору, где чувствовала себя как дома. — Мистер и миссис Мирквуд заехали к нам, чтобы пригласить нас на ужин. Я сказала, что отнесу тебе приглашение, и они решили пойти со мной.

— Замечательно. — Он снова одарил ее улыбкой, от которой запела ее душа. — Дайте мне минутку, чтобы закончить с делами, и я вам тут все покажу. — Одной рукой придерживая племянницу на плечах, он снова заговорил с моряком.

Даже несколько часов спустя он все еще с гордостью и удовольствием вспоминал о том, как не пожелавшие разрывать с ним отношения родственники восхищались его успехами. Утолив один голод шестью блюдами во время ужина на Брук-стрит, а другой — только отчасти, он лежал в кровати и буквально излучал счастье. Казалось, от него вот-вот посыплются искры и подожгут простыню.