В сетях феноменологии. Основные проблемы феноменологии - [138]

Говоря absolute[574], только это будет являться ego и его жизнью, и именно это «связано» с другим ego в его жизни, и эта связь осуществляется посредством конституций природы, свойственных обоим Я, и выполняемых в них значимых смыслонаделений (Sinngebimgen), непрерывно подтверждающихся как «сущих», смыслодаваний, которые приводят к идентичности смысла и бытия, которую должно признавать всякое Я в отношении того, что дано ему по мере вчувствования из природы другого. «В-себе» природы имеет, стало быть, свой смысл в этой интенциональной идентичности. Говоря absolute, не существует ничего, кроме духа, и не существует никакой другой связи, кроме духовной; имеется, однако, тип связей, связывающих несамостоятельные моменты одного духовного бытия, и в их числе — созаключенные в сущности духа имманентные связи, которые конститутивно связывают чужесть [чужого] Я (das Ichfremde), порождают апперцепции природы и их осознанные системы и в них подтверждают природу как поистине в себе сущую; но существует и связь самостоятельных духов через описанное вчувствование.

Связь самостоятельных абсолютных существ (Wesenheiten) («субстанций») возможна лишь так, чтобы она не уничтожала самостоятельности связанных. Самостоятельность же заключается в том, что фактически связь, конечно, существует постольку, поскольку, согласно порядку (Regelung), которому подчинены обе монады, обе они направлены друг на друга, могут духовно коснуться одна другой через вчувствование и взаимопонимание, могут воздействовать друг на друга духовными мотивациями, так как то, что происходит в одном или что один думает, чувствует etc. о другом, может быть задним числом понято (nachverstanden) через аппрезентативное онастоящивание (Vergegenwartigung) (а значит, «представление») и тем самым стать мотивом[575]; но, с другой стороны, это не отнимает у монады ее самостоятельности. Ибо эта соотнесенностьдруг — с–другом и направленность — друг — на — друга в я-действии и я-претерпевании зависит от одной фактичности: каждая монада независима в своем конкретном бытии от другой, она продолжала бы существовать, и Я осталось бы этим Я, даже если бы перестал существовать мир как природа, и оно могло бы быть этим Я, даже если бы природа никогда и не могла быть конституирована в нем. Итак, прав Лейбниц, утверждая, что монада соответствует строгому картезианскому понятию субстанции: надо лишь, чтобы в нем утверждалось, что какая — либо сущность самостоятельна тогда, когда можно интуитивно усмотреть, что изменения одной не требуют по сути своей изменений в другой.

Отсюда вопросы идут дальше: могут ли существовать и быть полностью изолированными друг от друга несколько Я? Необходимо ли, если идея природы, заложенная в смыслодавании субъекта, обозначает также универсум субъектов, которые могут сообщаться между собой; необходимо ли, если, таким образом, идеи абсолютного универсума возможного сообщества Я, вселенной и объективного мира неотделимы друг от друга для этого Я, — необходимо ли будет тогда существовать лишь один абсолютный универсум «монад» и один объективный мир, или может существовать также множество таких универсумов или, соответственно, миров? Будет ли достаточным аргументом в пользу единственности мира то, что несколько миров, несколько абсолютных универсумов должны быть познаваемы как множество, что, следовательно, должно было бы быть мыслимо по крайней мере одно Я как сосуществующий коррелят этого множества, для которого была бы гарантирована возможность познания этого множества?

Далее, еще вопрос: данная природа — факт для Я. Но необходимо ли, чтобы природа генетически конституировалась для каждого Я? Что вообще заложено в возможности Я? Единство потока сознания имеет свою сущностную структуру. Однако эта высшая идея потока сознания все же не дает определенному убегающему в бесконечность потоку однозначной определенности. В каком отношении стоят сущности к возможности индивидуального существования? Что это такое — необходимости (условия возможности) индивидуального существования по сравнению с теми необходимостями родомерного (des Gattungsmassigen)? Но ведь тогда остается только сингулярный факт и факт в своей однократности, всегда остающийся иррациональным. Далее, если возможно, чтобы в Абсолютном одно монадическое бытие было независимо от любого другого, а именно, если и по сути своей всякое самостоятельное [существо] есть субстанция, необходимо ли они как факты не будут соотноситься, не будут «гармонировать» друг с другом? А это вновь ведет к общему миру и прежде всего — к природе.

Однако то важнейшее, что звучало на протяжении всех этих лекций, — это разработка учения о феноменологической редукции.

В «Идеях» я изобразил ее как редукцию к ego, как картезианскук редукцию, и оперировал возможностью небытия природы. В самог деле, сущностной возможностью является то, что природа, которую я постигаю в опыте, причем несмотря на то, что я постигаю ее те перь и постигал [прежде], не существует. Результатом этого буде интуитивное проникновение в первое абсолютное бытие, в