В садах Лицея. На брегах Невы - [16]
«В самом младенчестве, — вспоминал о сыне Сергей Львович, — он показывал большое уважение к писателям. Не имея шести лет, он уже понимал, что Николай Михайлович Карамзин — не то, что другие. Одним вечером Николай Михайлович был у меня, сидел долго; во всё время Александр, сидя против него, вслушивался в его разговоры и не спускал с него глаз. Ему был шестой год».
Поздно вечером, когда маленького Александра уводили из гостиной в детскую и укладывали спать, он засыпал, слушая песни и сказки няни Арины Родионовны, старинные истории бабушки Марии Алексеевны. И во сне ему виделись чудеса.
Творения великих писателей, разговоры в гостиной, сказки няни, рассказы бабушки — всё это западало в душу, впитывалось его удивительной памятью. И, приехав в Лицей, он привёз с собой не только любимые книги, знание множества стихов, но и живой интерес к литературе, к поэзии.
Оказалось, что он не одинок в своём стремлении писать. И Алексей Илличевский, по-лицейски «Олосенька», тоже сочинял стихи. «Что касается до моих стихотворных занятий, — рассказывал Илличевский в письме своему приятелю Фуссу, — я в них успел чрезвычайно, имея товарищем одного молодого человека, который, живши между лучшими стихотворцами, приобрёл много в поэзии знаний и вкуса».
Этим «молодым человеком» был Александр Пушкин.
Когда лицеисты перезнакомились, выяснилось, что пишут стихи и Корсаков, и «паяс» Миша Яковлев, и смешной, нескладный Виля Кюхельбекер, и даже Антон Дельвиг. Это всех насмешило. Добродушный, ленивый «Тосенька» Дельвиг, который только и оживлялся, что для какой-нибудь шалости, — и вдруг пишет стихи! Веселье было всеобщим.
Сочинили по этому поводу и «национальную» песню:
Сначала сочинять лицеистам не разрешалось. «У нас, правду сказать, запрещено сочинять, но мы с ним пишем украдкою», — рассказывал Фуссу Илличевский про себя и про Пушкина.
Это длилось недолго.
Однажды, в конце урока словесности, профессор Кошанский сказал: «Теперь, господа, будем пробовать перья: опишите мне, пожалуйста, розу стихами».
«Господа» призадумались. Лишь один только Пушкин вмиг сочинил и подал профессору четверостишие, которое всех восхитило.
Запрет на сочинительство был отменён. В программу Лицея входили упражнения в стихах и в прозе, чтобы будущие государственные деятели научились легко и свободно излагать свои мысли.
Сочиняли и сами, и по заданию. Не обходилось без курьёзов. Как-то раз профессор Кошанский предложил описать в стихах восход солнца. Заскрипели перья. Затем читали написанное. Дошла очередь до Павла Мясоедова, который славился в Лицее своей глупостью и спесью. Он встал и прочитал:
— Восход солнца.
Это было всё, что он написал…
Раздался громовый хохот.
— И это всё? — удивился Кошанский.
— Нет, не всё, — подхватил Илличевский и, давясь от смеха, выпалил:
Как выяснилось позднее, и единственную строку своего «сочинения» Мясоедов похитил у поэтессы Буниной. Только у неё эти слова относились к закату солнца, а он, не разобравшись, приспособил их к восходу.
Пушкин не сразу занял первое место среди лицейских поэтов.
Сначала пальму первенства оспаривал Илличевский. Он писал с удивительной лёгкостью эпиграммы, послания, басни, оды и даже письма в стихах. У него были поклонники и приверженцы. Гладкость, бойкость, умение срифмовать им казались поэзией. «По случаю дня рождения почтенного поэта нашего Алексея Демиановича Илличевского» был написан даже шутливо-восторженный «Хор». Начинался он так:
Прошло немного времени, и Илличевский сам понял, как далеко ему до Пушкина…
Пушкин рассказывал о себе: «Начал я писать с 13-летнего возраста и печатать почти с того же времени». Тринадцать лет Пушкину исполнилось 26 мая (6 июня) 1812 года. Детские свои опыты до Лицея он в счёт не брал.
Самые первые лицейские творения Пушкина не сохранились. Известно, что, состязаясь с Илличевским, сочинил он рыцарскую балладу наподобие баллад Жуковского. Написал роман в прозе «Цыган» и вместе с Мишей Яковлевым комедию «Так водится в свете». Писал французские стихи: «Стансы», «Мой портрет».
