В рясе смертника - [23]

Увлеченный ужином, он не забывал поглядывать вокруг в поисках наверняка наблюдающего за ним со стороны папаши. Но ни мордоворотов-охранников, ни самого Флоренского, насколько Юрка мог судить по разорванной, а позже склеенной матерью старой фотографии, на балконе не наблюдалось. Уже сорок минут как ушел Лакин, а он все торчит здесь, за особым столиком, совсем один…

«Если через десять минут не появится лось сохатый, расплачиваюсь по счету и на хрен уезжаю на вокзал!» – с раздражением решил Юрка, в очередной раз взглянув на подаренные комбатом «командирские» часы.

На стенах казино, как уже отметил Юрка, часов не было вообще. Не было и дневного света – на высоких окнах зала непреодолимой для него преградой висели тяжелые бархатные шторы. Хитро придумано! Чем незаметнее летит время, тем дольше клиент торчит за игровым столом. А чем больше играет – тем больше проигрывает… Неужели все те, кто приходит сюда по вечерам с карманами, набитыми бабками, об этом не знают? Знают ведь! А все равно идут. У богатых, как известно, свои привычки…

Прикурив последнюю, как он решил, сигарету и холодно скользнув взглядом по узкой винтовой лестнице, ведущей из зала на балкон, Юрка заметил быстро поднимающегося по ней человека. Он еще не мог разглядеть его лица, но сердце предательски защемило, а по спине, от затылка до поясницы, пробежала ледяная волна. На секунду стало трудно дышать…

Это был отец, вне всякого сомнения. Он чуть погрузнел, чуть полысел, но оказался вполне узнаваемым. На нем были белые хлопковые брюки, легкая рубашка с расстегнутым воротником и свободный бежевый пиджак в мелкую клетку. На шее поблескивала не особенно толстая золотая цепочка, а на брючном ремне висел мобильный телефон в кожаном чехле. В целом Флоренский производил впечатление средней руки торговца, зашедшего расслабиться и проиграть пару сотен долларов, и уж никак не походил на хозяина казино. Юрка представлял себе его в строгом черном костюме, с бриллиантом в два карата на безымянном пальце, с холодным, равнодушным взглядом и неизменной сигарой в зубах.

Ничего подобного не было и в помине! Хозяин «Полярной звезды» Леонид Александрович Флоренский на вид ничем не отличался от обычного крепкого коммерсанта, каких и в Вологде пруд пруди. Где-то в глубине души Юрка даже был немного разочарован, подсознательно ему хотелось увидеть отца в образе этакого Майкла Корлеоне, неспешно шествующего мимо игровых столов в сопровождении двух мордатых амбалов в черных очках. А тут такой облом! Иные клиенты казино, как успел заметить со своего наблюдательного пункта Юрка, смотрелись не в пример круче его папаши.

Господин Флоренский подошел к столику.

Ну вот и свиделись. Мать твою…

Не поднимая глаз, Леонид Александрович выдвинул стул, сел, вытащил из кармана и бросил на бархат скатерти пачку «Мальборо» и зажигалку, прикурил, жадно вдохнул дым и лишь затем, подперев ладонью гладко выбритый раздвоенный подбородок, посмотрел сыну в глаза долгим взглядом. Пару раз Юре казалось, что отец хочет заговорить, но тот лишь на мгновение приоткрывал рот, набирая в легкие воздух, и продолжал молча разглядывать его.

Тогда Юрка первым нарушил тишину и, уставившись на мерцающий огонек свечи, тихо проговорил:

– Ну здравствуй, что ли… отец, – и тут же поразился, как робко и придушенно прозвучал его обычно твердый и уверенный голос. – А ты совсем не изменился, такой же, как на снимке двадцатилетней давности. Я бы тебя в толпе узнал.

– Здравствуй, парень, – выдохнул наконец Флоренский. Бросив сигарету в пепельницу, он, сопя, медленно провел ладонями по лицу, словно смывая остатки затянувшегося сна. А может, сбрасывая с себя наваждение. – Ты очень похож на Надю… на свою мать, – прошептал, медленно отнимая ладони от лица, коммерсант. – Прости ради бога, что спрашиваю об этом, но… когда ты родился? Месяц, день? – Флоренский замолчал, напряженно ожидая ответа и не спуская с сына изучающего взгляда.

– Я понимаю, – кивнул Юрка. – Я родился двадцать третьего февраля семьдесят девятого года в пять часов сорок минут утра. Аккурат в день Советской Армии и Военно-Морского Флота. Из которого я, между прочим, всего две недели назад дембельнулся.

– Все сходится, – словно оглашая приговор суда, торжественно произнес бизнесмен. – Значит, ты действительно мой… сын.

– А ты думал, я шучу? – горько усмехнулся Юрка. – Мыльный сериал разыгрываю – «Моя вторая папа»?!

– Ничего я не думал. У меня не было на это времени. Лакин меня своим известием чуть не угробил. Думал, что для одного из нас дурку вызывать придется. Но я рад тебя видеть. – Эти слова прозвучали как-то не слишком убедительно. – Как там… мать? Наверное, кроет меня, подонка трусливого, на чем свет стоит. Заслуженно, наверное… – Флоренский пожал плечами. – Но ведь я даже понятия не имел, что Надежда ждет ребенка! Впрочем, если бы и знал… По правде говоря, парень, у нас с твоей матерью не было очень уж близких отношений и тем более – пылкой любви. Хотя, прости за подробности, я был ее первым мужчиной… История довольно банальная. Познакомились двое молодых людей на танцах, встречались, гуляли, спали вместе, смеялись, а потом все закончилось… Ты уже взрослый мужик и должен понять: нельзя жениться на каждой девчонке, с которой переспал! Что ты на меня так смотришь? Цинично, да?.. Возможно, но лишь в нашем конкретном случае и если смотреть с высоты прошедших лет. Но жизнь – вообще штука циничная. Романтики в джунглях не выживают и до гробовой доски собирают крошки с чужого стола, – сухо процедил Леонид Александрович и, жадно глотнув дыма, хотел сказать что-то еще, но Юрка не дал ему этого сделать.