В руках врага - [47]

– Гражданин председатель, – откровенно сказала МакКвин, – я могу часами перечислять имеющиеся у нас проблемы, однако большая их часть вполне может быть решена усилиями командиров. Если эти командиры будут знать, что их усилия будут поддержаны высшим руководством, а допущенные оплошности – я говорю о случайных промахах, а не об измене! – не станут поводом для немедленного расстрела их самих и заключения в тюрьму их близких. Отсутствие инициативы – это лишь один из симптомов нашей истинной проблемы, сэр. Нашим офицерам некогда думать о противнике; они постоянно оглядываются через плечо и боятся не только действовать самостоятельно, но и нарушить любой приказ, даже если совершенно очевидно, что к моменту поступления он никак не соответствует обстановке. Другой стороной того же явления можно назвать отстрел офицеров, честно исполнивших свой долг, но потерпевших неудачу: это значит, что они уже никогда не получат возможности извлечь урок из собственных ошибок. Для ведения успешных военных действий необходимы профессиональные кадры, уверенные в себе и в надежной поддержке тыла. На данный момент мы с трудом пытаемся восстановить профессиональный уровень, имевшийся при прежнем режиме, но у нас нет уверенности ни в себе, ни в качестве нашей техники, ни, прошу прощения, в поддержке нашего политического руководства.

МакКвин откинулась назад, неожиданно поняв, что зашла дальше и высказалась куда откровеннее, чем намеревалась, когда входила в эту комнату. Причем высказалась, не подумав о том, как подобная искренность может сказаться на ее положении. Слишком многое наболело за последние шесть лет, и слова шли от сердца, заставив забыть даже о политических амбициях. Сейчас, когда в комнате воцарилось молчание, она, спохватившись, сжала под столом кулаки и мысленно выругала себя за то, что распустила язык. Неужели она пришла сюда лишь затем, чтобы собственная несдержанность свела на нет все перспективы?

Пьер бросил на Сен-Жюста задумчивый взгляд, и шеф Бюро нахмурился, а потом – так легко, что это заметил бы лишь хорошо знавший его человек, – пожал плечами и кивнул Пьеру. Председатель снова повернулся к МакКвин.

– Хочешь верь, хочешь нет, Эстер, а я с тобой согласен, – спокойно произнес он и улыбнулся, когда, несмотря на всю выдержку, ее плечи расслабились. – Но в то же время должен предупредить тебя, что далеко не все в Комитете, даже после планируемого сокращения, будут разделять это мнение. И, чтоб уж быть полностью откровенным, у меня есть серьезные оговорки относительно того, насколько далеко мы можем зайти в изменении обрисованной тобой ситуации – во всяком случае в ближайшее время. Я понимаю, что ты предпочла бы возвращение к классической схеме командования и подчинения, но среди военных все еще имеются ненадежные элементы, и даже если порой их недовольство порождено нашей же ошибочной политикой, это не меняет дела. Боюсь, мы сами загнали себя в угол, из которого так просто не выбраться.

Он признал это, даже не моргнув глазом, и МакКвин почувствовала, как уголки ее губ невольно изогнулись в неком подобии горькой усмешки. Говоря о «классической схеме», Пьер намекнул, что ему понятно ее желание вытолкать всех народных комиссаров с кораблей через воздушные шлюзы. А еще лучше – затолкать этих бездельников в ракетные шахты и запустить в сторону врага: может быть, тогда они принесут хоть какую-то пользу. На мгновение она с восторгом представила себе летящего в безвоздушном пространстве Эразма Фонтейна, но тут же усилием воли выбросила из головы пустые мечтания. Сейчас следовало принимать решения по существу.

– Я понимаю, что преобразования не могут быть произведены мгновенно, – начала она, – однако и позволить себе медлить с их началом мы тоже не можем. Военные технологии, которые стала поставлять нам Солнечная Лига, должны до известной степени помочь нам обрести уверенность в боеспособности нашей техники, однако техническое превосходство отнюдь не единственная причина успехов монти. Их офицеры не боятся думать. Они модифицируют имеющиеся планы и в рамках полученных ими директив общего характера адаптируют их к реальной ситуации – вместо того чтобы бездумно следовать каждой букве приказа, уже утратившего смысл в связи с изменением обстоятельств. Их адмиралы отдают приказы – самостоятельно, а не после длительных консультаций, – не опасаясь смертного приговора за незлонамеренную ошибку…

На миг МакКвин задумалась, стоит ли завершать разговор на такой ноте, но, взглянув на двух молчавших мужчин, решила, что если откровенность наказуема, то она уже погубила свою карьеру и терять ей нечего.

– Именно это, – завершила она с прежней наружной невозмутимостью, – и дает неприятелю основное преимущество. Офицеры монти имеют дело только с одним противником.

Несколько секунд Пьер раскачивался в кресле, после чего склонил голову набок.

– Мне кажется, мы уже пришли к согласию относительно… э-э… природы наших затруднений, – произнес он тоном, наводящим на мысль, что не стоит так уж акцентировать внимание на прошлых ошибках. – Что мне хочется услышать, так это твои предложения по реформированию существующей системы с целью ее улучшения.