В роли себя самой - [35]

Вот почему актеры говорят:

- Сегодня был ужасный спектакль!

Это значит, что я хотел сказать об одном, но оно не сказалось, а зритель не понял меня. Случается, что зрителями от непонятных причин овладевает "непонятливое" настроение. Но, зная вообще об этом, в каждом конкретном случае актер все пишет на свой счет.

Еще очень часто бывает, что создан какой-либо спектакль и он идет в репертуаре года, допустим, два-три. Но вот в один из дней режиссер, который его ставил, приходит и говорит:

- Стоп, стоп, стоп! Через день собираемся, и заново три-четыре репетиции проводим. Потому что все развалилось, все не туда, все мимо.

Режиссер, как правило, оказывается прав. Но отчего такое происходит? От того, что разные актерские индивидуальности начинают спектакль растаскивать на разные части, уводить каждый в свою сторону. В этом и зритель им порой помогает: своими реакциями он ведет актера на поводу у своих зрительских эмоций. И тогда целостная идея начинает растаскиваться исполнителями по личностным направлениям.

Очень много причин того, что театр так много значит, даже все значит для актера. Если, конечно, серьезно заниматься этой профессией, а не любить только цветы, наряды, фестивали, внимание поклонников и так далее. Если актерство интересно профессионалу как возможность глубоко копаться в себе, в человеческой сути, воплощать эту суть, то тогда - театр, непременно театр. Кино неспособно помочь решить эти проблемы личности и творчества. Неспособно просто в силу чудовищного своего антитворческого процесса. И хотя готовый фильм, результат процесса, безусловно является творческим результатом, но сам процесс таковым не является.

Сравнение, которое случается практически провести между театральными и киноактерами, если они вовсе не работали в театре, всегда будет отнюдь не в пользу последних. Мне случалось работать на одной съемочной площадке с актерами, только снимавшимися в кино. Каждый раз, честно говоря, это было на несколько ином уровне, чем хотелось бы. Я чувствовала нестыковку по манере игры, по внутренней обоснованности. Одно: играть роль во всех ее оттенках. И совсем другое: сегодня выучить текст, отрывок, сегодня же сыграть его на площадке перед камерой, а едва сыгравши - забыть. Этот налет мгновенности очень чувствуется.

Ни разу мне не довелось работать с актером, играющим большую роль, который не был бы актером театральным. Не только работать - я даже имен не могу назвать! Могу сказать об обратном: актеры, у которых судьба начиналась с кино - там они сделали себе имя, стали популярными, узнали славу - потом всегда стремились работать в театре. Они понимали, что они недобирают, и стремились восполнить этот профессиональный недобор.

Я говорю это и чувствую, что меня как бы дергают за рукав дотошные оппоненты: как же, мол, я не могу назвать имен нетеатральных актеров, при этом вполне состоявшихся? Есть, есть имена: АА, ВВ, NN...

Желающим спорить я скажу, что по поводу актеров, чьи имена читателям проще, чем мне, подставить на место условных обозначений, могу предложить только два варианта.

Или АА, ВВ и другие все-таки играют или играли в театре, но до кого-то из моих возможных оппонентов информация об этом не дошла.

Или речь идет об актерах вовсе и не таких уж замечательных вопреки даже широчайшей их известности. Зрители бывают очарованы личным актерским (а более того - человеческим) обаянием, и это, конечно, вполне понятно. Одновременно с этим бывают подвержены привычке, а в результате того и другого готовы видеть и приветствовать такие вроде бы разные, но в сущности без конца повторяющиеся образы. Особенно если они относятся к типу "благородный разбойник", "блестящий офицер", "разведчик-интеллектуал".

После многих выборных эпопей мы узнали, что наш отечественный электорат - это женщины. И наш отечественный зритель - они же. В сложившихся исторических условиях мало видевшие рядом с собой настоящих мужчин. Но склонные их постоянно себе воображать (и от этой постоянной работы женского воображения, по принципу "все выше, и выше, и выше", печальный разрыв между действительным и желаемым увеличивается до степени полной безнадежности). Вот и все - получается очень простой секрет успеха. Впрочем, ради Бога - пусть он будет, такой успех, я ничего по большому счету не имею против. Не замахиваюсь ни на чью славу, ни на чью репутацию. Я всего лишь, в силу свойственной мне привычки доводить дело до конца, оговариваю все противоречия в сравнении "кино - театр".

И еще, кроме этого, приходится сказать, признавая правду: время актеров, которые могли бы "вытянуть" роль на одном только гармоничном соответствии собственных личных данных заданному образу, уже проходит, совсем почти прошло. Кино стало достаточно жестким. Если на экране - не характер, не личность, то и смотреть-то особенно не интересно.

Вот почему в кино опять используют мотыльков, всё берут и берут новых исполнителей. Одноразовых. Сыграл, отработал - забудьте. При такой системе зрители не успевают запомнить новое имя, стартовый механизм для выхода искусственной "звезды" на орбиту оказывается недостаточно мощным. Впрочем, ничего тут плохого нет, все очень даже справедливо. Некий дилетант украсил собой некую картину - прекрасно. А если он хочет украсить собой профессию надо учиться и становиться профессионалом.