В Речи Посполитой - [24]

К этому времени относится одно странное событие — Хмельницкий не вырезал город Броды в Западной Украине, почти сплошь заселенный евреями. Казаки признали его полезным для себя — окрестное украинское население имело там хороший заработок. С города взяли контрибуцию и оставили в покое. Об этом случае, известном, кстати, только из украинских источников, но, возможно, правдивом, очень любят вспоминать русские и украинские историки. Но исключение не опровергает правила. Здравый смысл восторжествовал только один раз, если это вообще было. По другой версии, казаки просто не смогли овладеть городским замком, где укрылись поляки и евреи.

Наконец, при посредничестве татар летом 1649 года был заключен мирный договор, полякам очень невыгодный. Хана пришлось осыпать золотом. В управление Хмельницкому, под верховной властью польского короля, отдавались Киевщина, Черниговщина, Полтавщина, Подолия. Евреям жить там запрещалось. Казачий реестр был увеличен до сорока тысяч человек. За все преступления была объявлена амнистия. Хмельницкий официально назывался украинским гетманом (главнокомандующим). На западе его считали Герцогом Украины. Называли его герцогом Чигиринским. Ставка Хмельницкого была в Чигирине, где он, по-видимому, родился. С того времени в течение многих десятилетий городок Чигирин играл важную роль в истории Украины.

Глава XVIII Военное счастье переменчиво

Наступило затишье. Евреи перевели дух. Те, кто сохранил жизнь путем крещения, добирались до католических областей и тут же возвращались в иудейскую веру. Раньше это не разрешалось, но теперь поляки не стали препятствовать — всем все было понятно, да и уходили эти евреи не из католицизма, а из православия. Особую группу составляли среди этих людей красавицы-еврейки, которых казаки не только окрестили, но и потащили под венец. Теперь эти женщины бежали от навязавшихся им мужей-казаков.

Лирическое отступление

В общем-то, казаки расистами не были. Если красивая полька или еврейка проявляла сговорчивость, в том числе и по части веры, она не только могла уцелеть, но даже неплохо устроиться. Однако попадались упрямые еврейки, не желавшие креститься даже для вида. Вот легенда тех дней. Казаки овладевают городом, и молодой еврейки домогается казак. Девушка говорит ему, что согласна, но она знает колдовство, которое сделает его неуязвимым для пуль. А колдовать надо прямо сейчас — после крещения волшебная сила ее исчезнет и колдовать она не сможет. Хоть и верили люди в еврейское чародейство, все же казак засомневался. Еврейка тут же предлагает ему провести испытание. Заворачивается в свиток Торы, читает еврейскую молитву и предлагает ему стрелять. Он стреляет… Позднее легенда эта ожила во времена гайдаматчины (см. далее).

«Вааду четырех земель» (см. главу X) пришлось решать и проблему женщин, чьи мужья пропали без вести. Это трудный случай для еврейского законодательства. Такая женщина — и не разведенная, и не вдова, следовательно, ей нельзя снова выйти замуж. Явление это тогда было массовым, и раввины смягчили обычно очень суровые правила.

Затишье, однако, оказалось коротким. Поляки мечтали о реванше. Сейм не утвердил мирный договор с Хмельницким. Украинцы тоже не хотели удовлетвориться полупобедой. Они желали большего, а поляков теперь презирали: «Уже не те это ляхи, что были раньше!» Так что в начале 1651 года война возобновилась. Кто на сей раз не желал войны — это крымский хан. Татары были сыты. В 1648–1649 годах они взяли такую огромную добычу, какая им раньше и не снилась. Притом не только евреи и поляки попадали к ним в плен. Татары угоняли в плен на рабские рынки и своих союзников-украинцев, на что Хмельницкому приходилось закрывать глаза. Теперь татары желали то ли отдыха, то ли набега на давно уже не грабленного московского царя. Но турецкий султан категорично потребовал поддержать Хмельницкого. В Стамбуле мечтали сделать из Украины новый Крым, то есть еще одно вассальное государство.

В Польше на сей раз готовились к войне основательно. Собирали всеобщее ополчение шляхты, причем Папа Римский обещал всем участникам этой войны отпущение грехов (а у кого их нет?).

В Германии набирали наемников — там много болталось без дела ветеранов Тридцатилетней войны. Даже евреи выставили отряд в одну тысячу человек. А ведь так просто было избежать всего этого три года назад! Надо было только не слать украинские части против восставших украинцев.

Польские и казацко-татарские войска сошлись под Берестечком. Это была одна из самых больших битв XVII века, а может, и самая большая. Цифры здесь очень ненадежны, но явно в бою сошлись сотни тысяч человек. Поляками командовал сам король. Многие прославленные в дальнейшем польские военачальники участвовали в той битве. Но больше всех отличился наш старый знакомый — Иеремия Вишневецкий. На второй день боя татары внезапно бежали (старый верный друг Хмельницкого Тугай-бей был убит то ли в первый день боя, то ли погиб еще раньше). Хмельницкий, бросившийся за татарами, чтобы их вернуть, не только не сумел этого сделать, но был арестован ханом. Были ли татары подкуплены поляками, напал ли на них страх — так объяснил ситуацию хан, — неизвестно. Как я уже указывал, они с самого начала шли в этот поход неохотно. Казаки остались без союзников и без командующего. Польские войска прижали их к непроходимому болоту. Часть казаков скисла — поляки на сей раз оказались «те, что раньше были». Многие стали сдаваться. Один из самых жестоких казачьих атаманов сдался лично Вишневецкому. Но князь в таких случаях, говоря словами Хмельницкого, вел себя не по-рыцарски. Атаману Лисенко отлились еврейские и польские слезы — его тут же положили между двумя досками и живого распилили! Но другие казаки сопротивлялись до последней возможности. Во главе их встал Богун. Ему удалось даже вывести часть казаков, проложив дорогу через болота. Но б