В рай и обратно - [2]

Суэцкий канал пройден, но вместо следования по Красному морю «Ойцов» круто поворачивает на север и входит в узкий Акабский залив. Его цель — Акаба, единственный порт Иордании. Там всего один причал, и поэтому порт может одновременно принимать лишь один корабль. После длительного ожидания начинается выгрузка оранжевых польских тракторов, приобретших заслуженную популярность в странах Востока.

Во время стоянки в акабском порту происходит любопытная история, с большим юмором описанная автором. Корабль посещает какой-то авантюрист, подробно излагающий Щепанскому свой план свержения короля Хуссейна. Оказывается, все готово: страна кипит возмущением, в любой момент можно найти пять тысяч человек, необходимых для свержения прогнившего королевского режима. Остановка лишь за одним — для переворота нужны деньги, и притом немалые. Именно за этим и обращается посетитель к изумленному автору. Продолжительная беседа, конечно, ничем не заканчивается, С хорошим знанием методов буржуазной прессы и движущих пружин империалистической политики автор описывает события, которые произошли бы, если бы этот авантюрист получил деньги и сделал бы попытку государственного переворота: аршинные заголовки в западной прессе, бесконечные запросы в парламентах по поводу «коммунистической угрозы», заседания в ООН, а главное — выгодные и непрерывные поставки оружия как повстанцам, так и королю Хуссейну, а затем новые поставки оружия арабским странам и Израилю в связи с обострением положения на Ближнем Востоке. Как это созвучно современной политике США и Англии в этом районе!

Оставив позади побережье Акабского залива, польский корабль направился в главный порт Саудовской Аравии Джидду — морские ворота Мекки. Автор подробно описывает обстановку в этом городе, отмечает стремление общественности и средних слоев поскорее покончить с вековой отсталостью, с красочной восточной экзотикой, которая восхищает многих европейских путешественников, и поскорее создать новую, современную Джидду. В этом разделе автор подробно излагает свои взгляды на ислам и историю пародов арабских стран. Однако не со всеми его мыслями и предположениями можно согласиться. Например, неправильно утверждение, что основой исла ма является идея «избранного народа». Автор часто смешивает некоторые положения, содержащиеся в Ветхом завете и в Коране.

Далее Щепанский пытается доказать, что Коран отвергает любые формы литературы, кроме религиозной. Но ведь как раз в период господства ислама расцветает не только хиджасская любовная лирика, но и начинается расцвет классической арабской литературы, внесшей столь значительный вклад в сокровищницу мировой культуры.

Имеются у Щепанского ошибки и при освещении новейшей истории Арабских стран. Так, например, конечно, нельзя согласиться с автором, что известный английский разведчик Лоуренс был «повивальной бабкой современного арабского мира»! Но, как уже отмечалось выше, не эти положения характерны для книги. Наш интерес к ней определяется не историческими и теологическими экскурсами автора, а его ярким и правдивым описанием современного Востока.

Путь «Ойцова» из Джидды в Судан был весьма коротким. Польские мореплаватели лишь пересекли с севера на юг Красное море и бросили якорь в Порт-Судане, главной гавани страны. Военно-полицейская диктатура Аббуда сковывала в тот период развитие производительных сил и общественной мысли Судана. Автор приводит немало любопытных фактов о коррупции правящей верхушки, о развитии бюрократии в стране. Чего стоит, например, колоритное описание «кладбища автомашин» на побережье, где под тропическим солнцем в течение нескольких лет ржавело шестьсот легковых автомашин, купленных за огромные деньги за рубежом и брошенных генералами-администраторами. Религиозная и национальная рознь — проклятое наследие долголетней деятельности колонизаторов в Судане — отравляла и отравляет обстановку в стране. Разлагающее дыхание колониализма ощущалось и в деятельности многочисленных миссионерских организаций в Судане. Описывая методы работы миссионеров методистской церкви, автор не без оснований указывает, что «невидимые сети готовились поймать вашу душу».

Однако даже в условиях военной диктатуры, в сложной политической и экономической обстановке тогдашнего Судана уже ясно ощущалось отступление колонизаторов. Англичанин-лоцман, который вводил «Ойцов» в Порт-Судан, был последним иностранцем на службе у администрации порта, да и он с грустью сообщил полякам, что, когда они посетят Судан на обратном пути, его уже там не будет. Готовились к отъезду и представители иностранных торговых компаний, которые в течение десятилетий выкачивали миллионы из народного хозяйства страны. Автор подчеркивает, что молодому Суданскому государству, испытывавшему огромную нехватку национальной интеллигенции, в особенности технической, было очень трудно обходиться без иностранных консультантов, но тем не менее курс на «суданизацию» неуклонно проводился в жизнь, и это давало положительные результаты.

По выходе из Порт-Судана «Ойцов» совершил свой самый длительный переход — по Красному морю, Баб-эль-Мандебскому проливу, Аравийскому морю. Наконец якорь был брошен в Карачи — главном порту и бывшей столице Пакистана. Яркими красками описывает Щепанский жизнь большого восточного города, число жителей которого за несколько лет увеличилось с двухсот тысяч почти до двух миллионов. Десятикратное увеличение населения было вызвано расчленением страны и разжиганием империалистами и местной реакцией индо-мусульманских противоречий. В итоге кровопролитных конфликтов и страшной резни, вследствие индуистских погромов в Пакистане и мусульманских в Индии миллионы индусов вынуждены были покинуть насиженные места в Пакистане и переселиться в Индию, а встречный поток мусульман двигался из Индии в Пакистан. Вот эти-то беженцы и запрудили улицы Карачи. Именно за их счет выросло население этого города, не имевшего достаточно солидной экономической базы. Поэтому социальные контрасты, доставшиеся Пакистану в наследие от долголетнего господства английских колонизаторов, не только не уменьшились, а, напротив, еще больше увеличились.