В путь за косым дождём - [25]
Я тоже не верю в призраки, кроме тех миражей, что может объяснить нам физика. Теперь мы даже знаем, что знаменитая легенда о «Летучем голландце» — корабле, обреченном за богохульство капитана вечно носиться по морям, и чаще всего его видели у берегов Южной Африки, — возникла из оптических миражей. И знаем, что многие из островов, замеченных во льдах, оказались или айсбергами, или обманчивыми видениями туманов полярных стран. И все же Верхарн был прав, когда писал:
О призрачные острова, «летучие голландцы» беспокойной мечты человеческой! Сколько лет вы манили за собой неутомимых и смелых искателей и сколько подлинных, реальных островов было открыто в поисках легендарной Земли Санникова!.. Не за деньги, не для славы и даже без твердой уверенности в успехе, которую никто не даст вам на дорогах Неизведанного, как нет гарантии испытателю в безопасности полета, шли вперед упрямые разведчики будущего. И призрачные острова становились явными, знамена тайн склонялись, и мир природы сдавался победителям, ибо только человеку свойственно вечно стремиться вдаль, за скользящую линию горизонта. Он не может ужиться с неизвестностью.
Создатели акваланга, авторы фильма «В мире безмолвия» Жак-Ив Кусто и Фредерик Дюма признались в своей книге: «И почему это вас так тянет в море? — спрашивают нас часто практичные люди. Джорджа Меллори спросили как-то, почему ему так хочется влезть на Эверест. Он ответил: «Потому что он существует!» Этот ответ годится и для нас...»
Теперь настало время новых дорог — в заветный космос. Открылась тропа к планетам, и в тот мир, где человек не сразу научится жить в условиях невесомости, как не сразу научился спускаться в океан, подниматься на вершины, летать на искусственных крыльях, работать среди льдов. Но жить научится.
Дороги в космос неизбежны. Они стали близкими. Новое поле надежды открылось перед человечеством, и, может быть, это образумит тех, кому кажется, что на земле опять стало слишком тесно без войны...
Когда много ездишь, приходится слышать разное. Мне приходилось слышать, как люди даже с образованием иногда спрашивают: а нужен ли нам сейчас космос, когда еще много дел на Земле? Так говорят те, кто любит ставить вопросы, чтобы самим на них не отвечать. А жизнь не спрашивает. Первый, несовершенный паровоз уже нельзя было остановить, уперевшись в него руками.
Быть может, нужны десятки книг, чтобы рассказать об особых, сложных путях развития науки, о путях открытий, вдруг приводящих к самым серьезным для всех последствиям. Атомная промышленность долго не выходила из скромных лабораторий, пока вдруг не стала наряду с освоением космоса главной проблемой века, о которой знают теперь в глухих селениях.
Если говорить о космосе с точки зрения дальнего будущего, то Циолковский подсчитывал его в цифрах; просторы и энергия для жизни 150 триллионов человечеств только вокруг одного светила. А как же там жить? Полвека назад так же говорили об Арктике, а два века назад — о тропиках, занимающих большую часть земного шара.
Но есть и более близкое будущее. Древняя, наболевшая мечта человечества, всю свою историю зависящего от капризов погоды. До сих пор нам еще почти не подвластен климат. В начале века к полюсам шли только открыватели, но потом стало ясно, что их исследования нужны для метеослужбы и навигации и позволяют на море и в воздухе обходить штормы и бури, — ведь во времена знаменитого английского писателя Джозефа Конрада парусник вообще уходил на два года без уверенности вернуться, и в лондонских газетах регулярно печатались списки пропавших команд и пассажиров... Но все это еще только служба наблюдения, пассивная служба.
Любое хозяйство по-прежнему зависит от погоды. Глядя под ноги, не угадаешь, как будет расти зерно, если не взглянуть в небо. Недаром погоде шаманили колдуны всех религий — вспомните хотя бы трагическую фигуру старого негра из книги Грэма Грина «Путешествие без карты»: бедняга, мне кажется, что он до сих пор стоит в глухом селении в джунглях Либерии, куда не дошла цивилизация, и, бормоча заклинания, разгоняет бичом из слоновой кожи дождь, пока тот сам собой не кончится. Ведь он, этот старый негр, так же как и тот связанный с сельским хозяйством человек с высшим образованием, что спросил меня, зачем сейчас нужен космос, до сих пор еще не знает, что ключи от погоды лежат не только у самой Земли...
Я надеюсь увидеть, как на орбите возникнут города-спутники, те самые прекрасные дворцы, о которых самозабвенно мечтали все добрые сказочники мира. Они возникнут среди непередаваемой для земного воображения черноты, о которой Андриян Николаев сказал, что вся неосвещенная часть Луны кажется несуществующей, как отрезанная напрочь. Ночные города будут сверкать огромными зеркалами солнечных батарей и сигнальными огнями, и будут в них, черт возьми, настоящие ковры-самолеты для прогулок вокруг, а вместо скатерти-самобранки — оранжерей, где сквозь огромные окна среди космической темноты просвечивают из зеленых листьев оранжевые вспышки апельсинов... Один упрямый ботаник сказал мне как-то, что, поскольку в тропиках растет большинство полезных растений (шестнадцать тысяч видов из двадцати тысяч известных нам), то их нетрудно продвигать в такие страны, как Крайний Север или космос, без долгой акклиматизации, с помощью оранжерей, как только будет решен вопрос с энергией. Наверное, все это будет выглядеть здорово — как встреча праздника Первого мая на станции «Северный полюс», где в ледяной дом, весь голубой на просвет, ставят стол с яркой зеленью и фруктами. Ведь ощущение красоты всегда смягчало в глазах путешественников неизбежные трудности...
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Рассказ о жизни и делах молодежи Русского Зарубежья в Европе в годы Второй мировой войны, а также накануне войны и после нее: личные воспоминания, подкрепленные множеством документальных ссылок. Книга интересна историкам молодежных движений, особенно русского скаутизма-разведчества и Народно-Трудового Союза, историкам Русского Зарубежья, историкам Второй мировой войны, а также широкому кругу читателей, желающих узнать, чем жила русская молодежь по другую сторону фронта войны 1941-1945 гг. Издано при участии Posev-Frankfurt/Main.
ОТ АВТОРА Мои дорогие читатели, особенно театральная молодежь! Эта книга о безымянных тружениках русской сцены, русского театра, о которых история не сохранила ни статей, ни исследований, ни мемуаров. А разве сражения выигрываются только генералами. Простые люди, скромные солдаты от театра, подготовили и осуществили величайший триумф русского театра. Нет, не напрасен был их труд, небесследно прошла их жизнь. Не должны быть забыты их образы, их имена. В темном царстве губернских и уездных городов дореволюционной России они несли народу свет правды, свет надежды.
В истории русской и мировой культуры есть период, длившийся более тридцати лет, который принято называть «эпохой Дягилева». Такого признания наш соотечественник удостоился за беззаветное служение искусству. Сергей Павлович Дягилев (1872–1929) был одним из самых ярких и влиятельных деятелей русского Серебряного века — редактором журнала «Мир Искусства», организатором многочисленных художественных выставок в России и Западной Европе, в том числе грандиозной Таврической выставки русских портретов в Санкт-Петербурге (1905) и Выставки русского искусства в Париже (1906), организатором Русских сезонов за границей и основателем легендарной труппы «Русские балеты».
Более тридцати лет Елена Макарова рассказывает об истории гетто Терезин и курирует международные выставки, посвященные этой теме. На ее счету четырехтомное историческое исследование «Крепость над бездной», а также роман «Фридл» о судьбе художницы и педагога Фридл Дикер-Брандейс (1898–1944). Документальный роман «Путеводитель потерянных» органично продолжает эту многолетнюю работу. Основываясь на диалогах с бывшими узниками гетто и лагерей смерти, Макарова создает широкое историческое полотно жизни людей, которым заново приходилось учиться любить, доверять людям, думать, работать.
В ряду величайших сражений, в которых участвовала и победила наша страна, особое место занимает Сталинградская битва — коренной перелом в ходе Второй мировой войны. Среди литературы, посвященной этой великой победе, выделяются воспоминания ее участников — от маршалов и генералов до солдат. В этих мемуарах есть лишь один недостаток — авторы почти ничего не пишут о себе. Вы не найдете у них слов и оценок того, каков был их личный вклад в победу над врагом, какого колоссального напряжения и сил стоила им война.
Франсиско Гойя-и-Лусьентес (1746–1828) — художник, чье имя неотделимо от бурной эпохи революционных потрясений, от надежд и разочарований его современников. Его биография, написанная известным искусствоведом Александром Якимовичем, включает в себя анекдоты, интермедии, научные гипотезы, субъективные догадки и другие попытки приблизиться к волнующим, пугающим и удивительным смыслам картин великого мастера живописи и графики. Читатель встретит здесь близких друзей Гойи, его единомышленников, антагонистов, почитателей и соперников.