В прорыв идут штрафные батальоны - [53]
До Льгова эшелон едва тащился по путям и больше простаивал на разъездах, пропуская вперед спешащие к фронту, нагоняющие грузовые составы и уступая дорогу встречному потоку порожняка и санитарных поездов. Льгов встретил штрафников вообще красным сигналом светофора. Эшелон сняли с дистанции и отогнали в тупик
Из вагонов никого не выпускали. Двери заперты на защелки снаружи и открываются только по необходимости нарядом конвоя. Как правило, один раз в день, в обед, когда штрафникам доставляется горячая пища и формируется сборная команда за кипятком и питьевой водой на вокзал.
Идут третьи сутки вынужденного простоя. Штрафники изнывают от бездействия. Атмосфера затхлого барачного заточения, когда люди, принужденные к долгому бесцельному общению в замкнутом спертом пространстве, смертельно устают и от маятного однообразия, и друг от друга, не знают, куда себя деть и чем занять, одних поражает глухой апатией, других, наоборот, заводит, ожесточает. Они цепляются к каждому ненароком сказанному слову, беспричинно злобятся. То и дело вспыхивают словесные перепалки, в которых каждый на свой лад представляет объяснение происходящему.
— Не ждут нас на фронте-то, не ждут… — пошуровывая в печурке, задумывается вслух дежурный истопник Кузнецов. — Разве ж везли бы эдак-то? Как на волах…
— Трофеев наши, видать, богато нахапали, — тотчас отзывается с верхних нар Боря Рыжий, — боятся, что мы все поворуем.
— Дурак ты, Рыжий, тебе бы только хапать, — урезонивает его чей-то язвительный голос снизу. — Там сейчас заградчики мобилизационный шмон навели, всех примаков повычистили и по штрафным распихали. Боятся, что бабы опять их по себе растащут. Гы-гы-гы! Наши вон спят и видят, как бы под юбки сигануть.
Павел, привалившись спиной к стенке вагона, наблюдает сквозь прикрытые веки за ординарцем. Тимчук, в кальсонах и сапогах на босу ногу, хлопочет над раскинутыми на коленях основательно повытершимися брюками. Накладывает на колени фигурные латки, вырезанные из шинельного сукна. По всему чувствуется, что иголка и портняжные ножницы для его сноровистых рук столь же привычны, как и ключ зажигания от «ЗИСа».
— Один раз сработаем, и до конца войны хватит, — Тимчук, любуясь мастерски подшитыми накладками, показывает их Богданову. — Хочешь — тебе тоже пристрочу. У тебя шинель длинная, сантиметров на десять укоротим, и на все хватит. И на задницу, и на колени.
Предложение кажется Богданову заманчивым, но шинель жальче, и он отказывается.
— С фашистов сниму, тогда и пришьем, — говорит он и возвращает штаны Тимчуку.
С правой стороны к Колычеву подсаживается Туманов. Вид загадочный, глаза бегают.
— Ротный, разреши я на толчок смотаюсь.
— Чего?!
— Толчок тут недалеко на площади. Ребята вот скинулись… Махры прикупить, хлеба. Когда еще в город попадем.
— И как ты себе это представляешь? — Про толчок Павел слышал от Ваняшкина, но ему даже в голову не приходило, чтобы вопреки строжайшему запрещению комбата сходить туда самому или послать кого-либо из солдат. Да и невозможно это сделать, будучи запертыми в вагоне снаружи.
— А ты пристрой меня к команде за водой. А я мигом. Никто и не заметит.
— Чей светлый ум до этого додумался?
— Коллективное творчество, — бурчит Богданов, отодвигаясь на всякий случай под защиту Маштакова.
Павел колеблется. Отпустить Туманова, конечно, можно было бы. Этот никуда не денется. Да и толчок рядом, на привокзальной площади. Смотаться туда-обратно — минутное дело. Но…
Комбат приказал не выпускать никого. Да и патрули повсюду, греха не оберешься. И он решительно отказывает.
— Нельзя!
— Нельзя? Это кому нельзя?! — поджимает обиженно губы Туманов. — Мне, что ли?
Я не зэк и не штрафник Я теперь сам для них гражданин начальник, а для майора — товарищ. У меня и справка есть. Ее зачем дали?
— Отпусти его, ротный, — вступается Богданов. — Ребята в очередь последними встанут. Пока суд да дело — успеет на толчок смотаться. А чё? Он же в погонах и с медалью. Натуральный гражданин начальник. Если на патрулей нарвется, скажет, что командир послал.
Соблазн велик. Туманов ведь в самом деле не штрафник и числится солдатом взвода охраны. А на постоянный состав приказ комбата вряд ли распространяется. Мужики между тем поискурились, поиздержались, не мешало бы пополнить запасы. Но риск все же велик И Павел повторяет отказ:
— Нет. Если что — комбат с обоих погоны снимет.
— Дак все равно теперь до боя недалеко, ротный. Двум смертям не бывать, одной не миновать. Где наша не пропадала…
— Я сказал — нет! Вопрос закрыт и обсуждению не подлежит, — отрезал Павел и улегся на свое место рядом с Махтуровым.
Туманов, что-то бурча под нос, тоже полез к себе на верхотуру и вскоре там затих.
Не прошло и часа, как снаружи послышались голоса, звякнула накладка, и тяжелая дверь поползла в сторону. Это лейтенант Ваняшкин с нарядом караула обходит роты, собирает команды за водой и кипятком.
— Ну, как, старшина, пополнение на губу есть? — Ваняшкин спрашивает не потому, что хочет знать, есть ли у Колычева кандидаты под арест, но командир второй роты ему симпатичен, и он не прочь поддерживать с ним дружеские отношения. — Если что — могу забрать заодно.
В штабных документах штрафников именуют «переменным составом», а сами они окрестили себя «НЕВОЛЬНИКАМИ ВОЙНЫ». Их штрафбат по численности равен стрелковому полку, но «штрафные полки и дивизии создавать нельзя — что тогда о Красной Армии подумают? Ну а батальоны — куда ни шло. Они и у немцев есть…» В бою у них один приказ: только вперед! любой ценой! не считаясь с потерями! Пусть после каждой атаки в строю остается меньше половины «переменного состава» — «война все спишет!».Книга основана на реальных событиях, участником которых был Юрий Сергеевич Погребов, сам воевавший в штрафбате.
В 3-й том Собрания сочинений Ванды Василевской вошли первые две книги трилогии «Песнь над водами». Роман «Пламя на болотах» рассказывает о жизни украинских крестьян Полесья в панской Польше в период между двумя мировыми войнами. Роман «Звезды в озере», начинающийся картинами развала польского государства в сентябре 1939 года, продолжает рассказ о судьбах о судьбах героев первого произведения трилогии.Содержание:Песнь над водами - Часть I. Пламя на болотах (роман). - Часть II. Звезды в озере (роман).
Книга генерал-лейтенанта в отставке Бориса Тарасова поражает своей глубокой достоверностью. В 1941–1942 годах девятилетним ребенком он пережил блокаду Ленинграда. Во многом благодаря ему выжили его маленькие братья и беременная мать. Блокада глазами ребенка – наиболее проникновенные, трогающие за сердце страницы книги. Любовь к Родине, упорный труд, стойкость, мужество, взаимовыручка – вот что помогло выстоять ленинградцам в нечеловеческих условиях.В то же время автором, как профессиональным военным, сделан анализ событий, военных операций, что придает книге особенную глубину.2-е издание.
После романа «Кочубей» Аркадий Первенцев под влиянием творческого опыта Михаила Шолохова обратился к масштабным событиям Гражданской войны на Кубани. В предвоенные годы он работал над большим романом «Над Кубанью», в трех книгах.Роман «Над Кубанью» посвящён теме становления Советской власти на юге России, на Кубани и Дону. В нем отражена борьба малоимущих казаков и трудящейся бедноты против врагов революции, белогвардейщины и интервенции.Автор прослеживает судьбы многих людей, судьбы противоречивые, сложные, драматические.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
От издателяАвтор известен читателям по книгам о летчиках «Крутой вираж», «Небо хранит тайну», «И небо — одно, и жизнь — одна» и другим.В новой книге писатель опять возвращается к незабываемым годам войны. Повесть «И снова взлет..» — это взволнованный рассказ о любви молодого летчика к небу и женщине, о его ратных делах.
Эта автобиографическая книга написана человеком, который с юности мечтал стать морским пехотинцем, военнослужащим самого престижного рода войск США. Преодолев все трудности, он осуществил свою мечту, а потом в качестве командира взвода морской пехоты укреплял демократию в Афганистане, участвовал во вторжении в Ирак и свержении режима Саддама Хусейна. Он храбро воевал, сберег в боях всех своих подчиненных, дослужился до звания капитана и неожиданно для всех ушел в отставку, пораженный жестокостью современной войны и отдельными неприглядными сторонами армейской жизни.
Новый скорострельный боевик от автора бестселлеров «Фронтовик. Без пощады!» и «Фронтовик стреляет наповал».Вернувшись с Великой Отечественной, войсковой разведчик становится лучшим опером легендарного МУРа.На фронте он не раз брал «языков», но «на гражданке» предпочитает не задерживать бандитов и убийц, а стрелять на поражение.Только-только справились с послевоенным разгулом преступности, как умирает товарищ Сталин, объявлена амнистия, но не политическим, а уголовникам, из лагерей выпускают тысячи воров, грабителей, насильников.«Холодное лето 1953 года» будет жарким.А значит – Фронтовику снова идти в бой.Он стал снайпером еще на передовой.На его боевом счету уже более сотни нелюдей – гитлеровцев и урок.Его верный ТТ не знает промаха!
Новый фронтовой боевик от автора бестселлера «Пограничники Берии»! Новые подвиги «зеленых фуражек», выживших в отчаянных боях 22 июня 1941 года. Их осталось совсем немного – один из ста, – но каждый из них стоит целого взвода Спецназа.И теперь у бывших пограничников новый командир – легендарный «гений диверсий» Павел Судоплатов – и новое задание: возглавить разведывательно-диверсионный отряд, заброшенный в глубокий немецкий тыл, чтобы рвать вражеские коммуникации, пускать под откос воинские эшелоны, жечь автоколонны с боеприпасами, а главное – уничтожить железнодорожный мост, жизненно необходимый Вермахту для наступления на Сталинград.Этот стратегический объект под надежной охраной, и первая атака заканчивается провалом и тяжелыми потерями.
НОВЫЙ убойный боевик от автора бестселлера «Фронтовик. Без пощады!».Новые расследования операфронтовика по прозвищу Стрелок.Вернувшись домой после Победы, бывший войсковой разведчик объявляет войну бандитам и убийцам.Он всегда стреляет на поражение.Он «мочит» урок без угрызений совести.Он сражается против уголовников, как против гитлеровцев на фронте, – без пощады, без срока давности, без дурацкого «милосердия».Это наш «самый гуманный суд» дает за ограбление всего 3 года, за изнасилование – 5 лет, за убийство – от 3 до 10.
Вернувшись с фронта домой и поступив на службу в милицию, бывший войсковой разведчик осознает, что он снова на передовой, только война идет уже не с гитлеровскими захватчиками, а против уголовного отребья.Пока фронтовики проливали кровь за Родину, в тылу расплодилась бандитская нечисть вроде пресловутой «Черной кошки», на руках масса трофейного оружия, повсюду гремят выстрелы и бесчинствуют шайки. А значит – никакой пощады преступникам! Никаких интеллигентских соплей и слюнявого гуманизма! Какая, к черту, «эра милосердия»! Какие «права человека»! Вор должен сидеть в тюрьме, а убийца – лежать в могиле! У грабителя только одно право – получить пулю в лоб!И опер-фронтовик из «убойного отдела» начинает отстреливать урок как бешеных собак.