В прорыв идут штрафные батальоны - [28]
Сухорук обходит строй, подравнивает ротные порядки. Затем выходит в центр построения:
— Батальон! Вольно! Вещмешки — к ноге!
Вновь странная, неожиданная команда. Солдаты, недоумевая, стаскивают заплечные мешки, опускают к ногам.
— Батальон! Три шага — назад!
Ротные квадраты, колыхнувшись, ломаются, теряют стройные очертания. Кое-кто по привычке делает шаги вперед, наталкивается на спины шагающих назад. Ряды смешиваются. Минуту-другую длится беспорядочная, суетливая толчея, прежде чем в колоннах восстанавливается прежний порядок
Одновременно позади строя, по всему периметру, рассредоточиваются автоматчики взвода охраны. Двое бойцов торопливо подтаскивают и устанавливают за спиной у Сухорука деревянный ящик из-под патронов.
«Шмон будет!» — догадываются штрафники из старожилов. И многим становится не по себе.
Положением внутреннего распорядка ношение и хранение штрафниками оружия, включая холодное, запрещено. Но пистолеты, немецкие и отечественные, снятые с убитых, имелись у многих, кто побывал в прошедших боях. Лишний ствол в бою, особенно у тех, кто с винтовкой, — совсем не лишний. И командиры подразделений вопреки приказу закрывали глаза на эту вольность. Как всегда — до случая. Терпению командования батальона, по-видимому, наступил конец.
Главным специалистом по шмонам и обыскам в батальоне слыл Сачков, служивший до войны, как и Балтус, в системе ГУЛАГа. Он с группой своих бойцов направлялся на левый фланг строя.
Построение рот производилось слева направо в порядке «три-четыре-три». И не строго по порядковым номерам, а по мере их прибытия на площадь. Таким образом, и для командования батальона, и для самих штрафников становилось очевидным, чья рота организованней и дисциплинированней.
Вторая рота прибыла к месту построения третьей и стояла, образуя прямой угол, в стыке с шестой. Левофланговой же была рота Наташкина. С нее и начала досмотр команда Сачкова.
Сачков с одним из своих бойцов продвигался вдоль строя, выцеливал наметанным глазом уголовников и, вызвав, перепоручал тех напарнику либо производил досмотр сам. Шестеро других бойцов занимались содержимым вещмешков и сидоров. Одновременно шел обыск в блиндажах и землянках. Комбат дал жесткую установку: все стволы и ножи должны быть изъяты.
У Сачкова дело подвигалось споро, а главное — результативно.
Троим штрафникам приказал снять обувь, и пока те разувались, с четветрого снял брезентовый солдатский ремень. В ремне, как в ножнах, прятался тонкий четырехгранный стилет. Из ботинка извлек немецкий вальтер. В каждой из двух пар сапог в подошвах с внутренней стороны оказалось по финке, вмонтированных туда искусно сапожных дел мастерами.
Не без улова были и его подчиненные. Деревянный ящик из-под патронов, выставленный в центре каре, не вместил добычи. Вскоре потребовалась дополнительная емкость. Расстелили сбоку плащ-палатку.
Ворье, наблюдая за действиями команды Сачкова, откровенно злобствовали и матерились. Но кое-кто и тихо радовался:
— Гля, Седой, сколько всего поотметали, собаки. Я уж труханул — думал, хана. Счас за рога ухватят и по кочкам поволокут в особняк Новый срок намотают. А тут — гля, сколь! Всех не перехватают, — с фальшивой приподнятостью, за которой стоит счастливое избавление от грозившей опасности, высказывается вслух высокий угреватый штрафник с набрякшим гнойничком на щетинистом подбородке.
Тот, к кому обращены были слова, сосед слева, у которого несколькими минутами раньше охранники извлекли из вещмешка пистолет ТТ, передергивает закушенной губой:
— Чего скалишься, трухач? Притырить не сумел и радуешься. Где новый найдешь, сученыш гнилой?
Соболь трижды поблагодарил себя за предусмотрительность: оружия, кроме ножа, он при себе не хранил. Пистолет прятал в развалинах мельницы. Было у него там потайное, замаскированное местечко. Даже от Каширы его таил. А после лихого ночного дела оставил в тайничке даже нож
Сачков, выдернув Соболя из строя, долго не хотел верить в свою промашку с ним: ни ножа, ни пистолета. Чутье подсказывало: закоренелый урка, должно быть оружие. Обшарил и прощупал всего с ног до головы, развернул и промял все складки на шинели — ничего.
— Чистый я, начальник! — подставляясь под руки Сачкова, упивался сытой наглостью Соболь. — Можешь даже в трусы залезть, долбильник пощупать.
Сачков, закаменев лицом, подозвал конвойного солдата.
— Этого — под арест!
— За что, начальник?! — картинно взвыл Соболь. — Какое право имеешь? Все видят — чистый я!
— Заткнись, гнида. Никто тебя не арестовывает. Для разговора ты мне нужен, — отрезал Сачков и приказал конвоиру: — Отведи его в штаб, пусть там меня дожидается.
— Произвол, начальник! Все видят… — продолжал подвывать Соболь, но конвоир угрожающе ткнул его винтовкой в грудь.
— Пошел!
Дождавшись, когда последний его солдат будет досмотрен и команда Сачкова перейдет на соседнюю территорию, Колычев отправился назад, в расположение роты. Обыск блиндажей и землянок там тоже был закончен. Как он и ожидал, безрезультатно. Понадеяться на возвращение никто не рискнул. Можно было идти с докладом к комбату.
По дороге в штаб догнал командира третьей роты старшего лейтенанта Андриса Упита, соотечественника Балтуса и своего одногодка. Обменявшись приветствием, поинтересовался:
В штабных документах штрафников именуют «переменным составом», а сами они окрестили себя «НЕВОЛЬНИКАМИ ВОЙНЫ». Их штрафбат по численности равен стрелковому полку, но «штрафные полки и дивизии создавать нельзя — что тогда о Красной Армии подумают? Ну а батальоны — куда ни шло. Они и у немцев есть…» В бою у них один приказ: только вперед! любой ценой! не считаясь с потерями! Пусть после каждой атаки в строю остается меньше половины «переменного состава» — «война все спишет!».Книга основана на реальных событиях, участником которых был Юрий Сергеевич Погребов, сам воевавший в штрафбате.
Роман «Апельсин потерянного солнца» известного прозаика и профессионального журналиста Ашота Бегларяна не только о Великой Отечественной войне, в которой участвовал и, увы, пропал без вести дед автора по отцовской линии Сантур Джалалович Бегларян. Сам автор пережил три войны, развязанные в конце 20-го и начале 21-го веков против его родины — Нагорного Карабаха, борющегося за своё достойное место под солнцем. Ашот Бегларян с глубокой философичностью и тонким психологизмом размышляет над проблемами войны и мира в планетарном масштабе и, в частности, в неспокойном закавказском регионе.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Вернувшись домой после боевых действий в Чечне, наши офицеры и солдаты на вопрос «Как там, на войне?» больше молчат или мрачно отшучиваются, ведь война — всегда боль душевная, физическая, и сражавшиеся с регулярной дудаевской армией, ичкерийскими террористами, боевиками российские воины не хотят травмировать родных своими переживаниями. Чтобы смысл внутренней жизни и боевой работы тех, кто воевал в Чечне, стал понятнее их женам, сестрам, родителям, писатель Виталий Носков назвал свою документальнохудожественную книгу «Спецназ.
К 60-летию Вооруженных Сил СССР. Повесть об авиаторах, мужественно сражавшихся в годы Великой Отечественной войны в Заполярье. Ее автор — участник событий, военком и командир эскадрильи. В книге ярко показаны интернациональная миссия советского народа, дружба советских людей с норвежскими патриотами.
Заложник – это человек, который находится во власти преступников. Сказанное не значит, что он вообще лишен возможности бороться за благополучное разрешение той ситуации, в которой оказался. Напротив, от его поведения зависит многое. Выбор правильной линии поведения требует наличия соответствующих знаний. Таковыми должны обладать потенциальные жертвы террористических актов и захвата помещений.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Новый скорострельный боевик от автора бестселлеров «Фронтовик. Без пощады!» и «Фронтовик стреляет наповал».Вернувшись с Великой Отечественной, войсковой разведчик становится лучшим опером легендарного МУРа.На фронте он не раз брал «языков», но «на гражданке» предпочитает не задерживать бандитов и убийц, а стрелять на поражение.Только-только справились с послевоенным разгулом преступности, как умирает товарищ Сталин, объявлена амнистия, но не политическим, а уголовникам, из лагерей выпускают тысячи воров, грабителей, насильников.«Холодное лето 1953 года» будет жарким.А значит – Фронтовику снова идти в бой.Он стал снайпером еще на передовой.На его боевом счету уже более сотни нелюдей – гитлеровцев и урок.Его верный ТТ не знает промаха!
Новый фронтовой боевик от автора бестселлера «Пограничники Берии»! Новые подвиги «зеленых фуражек», выживших в отчаянных боях 22 июня 1941 года. Их осталось совсем немного – один из ста, – но каждый из них стоит целого взвода Спецназа.И теперь у бывших пограничников новый командир – легендарный «гений диверсий» Павел Судоплатов – и новое задание: возглавить разведывательно-диверсионный отряд, заброшенный в глубокий немецкий тыл, чтобы рвать вражеские коммуникации, пускать под откос воинские эшелоны, жечь автоколонны с боеприпасами, а главное – уничтожить железнодорожный мост, жизненно необходимый Вермахту для наступления на Сталинград.Этот стратегический объект под надежной охраной, и первая атака заканчивается провалом и тяжелыми потерями.
НОВЫЙ убойный боевик от автора бестселлера «Фронтовик. Без пощады!».Новые расследования операфронтовика по прозвищу Стрелок.Вернувшись домой после Победы, бывший войсковой разведчик объявляет войну бандитам и убийцам.Он всегда стреляет на поражение.Он «мочит» урок без угрызений совести.Он сражается против уголовников, как против гитлеровцев на фронте, – без пощады, без срока давности, без дурацкого «милосердия».Это наш «самый гуманный суд» дает за ограбление всего 3 года, за изнасилование – 5 лет, за убийство – от 3 до 10.
Вернувшись с фронта домой и поступив на службу в милицию, бывший войсковой разведчик осознает, что он снова на передовой, только война идет уже не с гитлеровскими захватчиками, а против уголовного отребья.Пока фронтовики проливали кровь за Родину, в тылу расплодилась бандитская нечисть вроде пресловутой «Черной кошки», на руках масса трофейного оружия, повсюду гремят выстрелы и бесчинствуют шайки. А значит – никакой пощады преступникам! Никаких интеллигентских соплей и слюнявого гуманизма! Какая, к черту, «эра милосердия»! Какие «права человека»! Вор должен сидеть в тюрьме, а убийца – лежать в могиле! У грабителя только одно право – получить пулю в лоб!И опер-фронтовик из «убойного отдела» начинает отстреливать урок как бешеных собак.