В присутствии Бога - [49]

73. Воздыхания Духа

Мой дорогой Этьен, хочу отметить одну фразу из твоего письма: «Мне тяжело слышать, как постоянно повторяют, что Дух Святой молится в нас воздыханиями неизреченными. Это выражение кажется мне ужасно мелодраматичным». Думаю, ты едва не добавил, что испытываешь страх перед всяческими «воздыханиями»! По твоему мнению, Духу Святому следовало бы скорее внушать нам триумфальные осанны, не так ли? Но знаешь ли ты, кому принадлежит это выражение, против которого ты восстаешь? — Апостолу Павлу! Ты согласишься, что это не какая-нибудь хлипкая душонка, но душа мужественная, боевая, вся устремленная к победе. Если он употребил слова, которые вызывают твое неудовольствие, то это потому, несомненно, что не нашел других, которые бы лучше передавали ту молитву Духа Святого, которую он находил в самом себе, как только сосредоточивался. Да, из его пламенной и мужественной души поднималось непрестанное воздыхание — основной тон его молитвы. Обратись к контексту, т. е. к 8-й главе послания к Римлянам: ты тотчас же убедишься, что слово «воздыхание» было выбрано неслучайно. Оно трижды повторяется в трех следующих один за другим абзацах, оно находится там в тесной связи со словом «ожидание», также употребленном трижды, и со словом «надежда» (употребленном пять раз1. Чего же, стало быть, ожидают, на что надеются с воздыханиями? Нашего освобождения, нашего избавления. Действительно, в то время, как мы изо всей силы стремимся воссоединиться с Богом, Который нас зовет и дарует нам вечную жизнь в Своей любви и в Своем счастье, нас продолжают удерживать в плену земля, век, тело. И чем более живой становится наша любовь к Отцу, тем более пламенной делается наша надежда, тем более трогательны наши воздыхания. 1В русском синодальном переводе дважды вместо «воздыхания» употребляются слова «стенает», «стенаем» (ср. Рим 8,22.23). — А. М.

Как ты увидишь, согласно св. ап. Павлу, не только христианская душа, но вся природа, вся вселенная охвачена этими воздыханиями: звезды и земля, леса и пустыни, поля и животные. Глухое, неустранимое, непрестанное воздыхание, как бесконечная огромная волна, вздымается к Богу от этого мира, который томится, сам того не зная, по «свободе славы сынов Божиих». То, чего не знает вся тварь, знает христианин. И воздыхания вещей, и воздыхания всех людей, — которые зачастую знают не больше, чем вещи, то, о чем они томятся, — соединяется в нем с воздыханиями его собственного сердца, сердца чада Божия, нетерпеливо ожидающего столь желанной встречи со своим Отцом. Как видишь, мы далеки от слезливых воздыханий и причитаний слабой души. На самом деле, воздыхания эти суть рвущийся из глубины души метафизический порыв, космическое томление. Но этот порыв оставался бы тщетным, если бы Дух не присоединял Свои «воздыхания неизреченные» (неизреченные, значит, непередаваемые человеческими словами) к воздыханиям всей твари, чтобы преобразить их в неодолимую молитву, к которой Бог не может оставаться безучастным.

Одним словом, это всеобщее воздыхание, согласно впечатляющему образу, данному св. Павлом, есть стон всего творения, охваченного муками мистического и грандиозного рождения — рождения Царствия Божия.

74. «Надежда не постыжает»

Минуты отчаяния? — Но ведь это минуты надежды! Вам пришлось пережить жестокий опыт духовной слабости, неспособности служить Богу; ваши неудачи вас гнетут, ваша косность вас обескураживает: но все это вместо того, чтобы тревожить меня, говорит мне о Боге, трудящемся над вашей жизнью. Христос сперва очаровал, покорил вас, и вы ответили Ему с энтузиазмом. Теперь же Он взялся вас формировать. Он начал с того, что открыл вам вашу изначальную нищету. Понадобится, безусловно, чтобы вы продвинулись еще дальше в этом открытии, чтобы вы прониклись сознанием своего убожества, чтобы вы поистине его приняли. Когда вы уже не будете восставать против этого убожества, но, подобно св. ап. Павлу, не

постыдитесь им хвалиться (ср. 2 Кор 12,5), тогда действие благодати ускорится в вас. Какое значение имеет человеческая немощь, если достаточно благодати Божией! (ср. 2 Кор 12,9). Как видите, это предполагает перемену точки зрения, перемену нашего внутреннего настроения. Вы отправились на завоевание собственного спасения, а вам нужно на него уповать. Вспомните иной ваш, теперь уже далекий, опыт. Когда вы познакомились с Надин, у вас не было сомнений, что ей следует быть вашей женой, но она не разделяла ваших убеждений. Я помню ваше нетерпение, вашу напористость. Молодой человек, привыкший к успеху, каким вы были, приплясывал от нетерпения, рыл, так сказать, землю копытом. Но существуют победы, которых не стяжаешь в жаркой схватке, а вы тогда этого не знали. Как много молодых людей воображают, что с помощью силы, интеллекта и денег можно достичь всего! Но вам пришлось открыть мир бескорыстных даров, ибо таков мир любви. К этой девушке нужно было приступать не как завоеватель, но как «воздыхатель» — слово это кажется смешным, но, тем не менее, оно точно выражает суть дела. Точно так же и с дарами Божиими: кто на них претендует, тому Он в них отказывает; зато Он дарует их тем, кто о них воздыхает; я хочу сказать: кто уповает на них, кто ожидает их от одной только щедрости Божией. Так и ваша нищета, вопреки тому, что вы о ней думаете, есть ваше величайшее право на благодеяния Божии: нищета порождает надежду, а «надежда не постыжает» (Рим 5,5), т. е. не может быть обманута. Это богатых Бог отпускает ни с чем, и как раз потому, что, владея многим, они уже ни на что не надеются. А вот алчущий исполняется благ. Перечитайте Блаженства. Кто назван блаженным? — Нищий! А почему? Потому что, лишенный благ земных, он готов к принятию благодеяний Божиих. Верно, что одной только нищеты не достаточно, чтобы породить надежду, если она не опирается на обетования Господни, но в таких обетованиях у человечества не было недостатка с самого дня грехопадения! (Быт 3,15). И потому человечество никогда не погружалось целиком в отчаяние. Раскройте вашу Библию и проследите тему надежды. Посмотрите на Авраама, нищего самой жестокой нищетой, состоящей в отсутствии детей: Бог обещает ему потомство неисчислимое, как звезды, которые на Востоке так густо усеивают небо летними ночами. Но необходимо, чтобы он надеялся надеждой чистой, основанной только на всемогуществе Божием. Отсюда нескончаемые отсрочки. Авраама называют отцом верующих, но не меньше он заслуживает именоваться отцом надеющихся. Идет ли речь о евреях в Египте или о иудеях, переселенных в Вавилон, Бог вступается за них тогда, когда, исчерпав все человеческие основания для надежды, они, наконец, обращаются к Нему. Все время один и тот же способ воспитания: Бог может дать Свои дары только тому, кто надеется, и, чтобы пробудить в человеке эту надежду, у Него часто нет лучшего средства, чем погрузить человека в нищету; тогда между отчаянием и надеждой на Бога человек скорее всего изберет надежду. И вот еще, что следует отметить. Авраам надеялся попросту на человеческое потомство; иудеи — на национального освободителя. Но Бог желал им дать гораздо больше: Аврааму — духовное потомство, иудеям — освобождение от рабства греха. Так же Он поступает и с вами. Он ведет вас к надежде на Его силу, которая позволит вам следовать добродетели; но даст Он вам неизмеримо больше: Свою любовь, Свою близость. Он даст вам Самого Себя. Богу важно, чтобы человек, обнаружив собственную нищету, открылся для надежды. Тогда Он исполняет эту надежду, и даже неизмеримо превышает ее. Откройтесь же надежде!