В присутствии Бога. Беседы о Ветхом Завете - [15]

Давид занимался храмовой реорганизацией. Он стремился сделать богослужение красивым, боголепным, постоянным, правильным. Для этого он реструктурировал всю левитскую школу певцов, священников, разбил их на череды. Установил график: кому когда идти служить, кому когда отдыхать (в книге Паралипоменон все это описывается, там упоминаются и сыны Корея, и сыны Аса-фа, которые также слагали псалмы). В Писании есть двенадцать псалмов, подписанных как псалмы сынов Кореевых. Этот псалом — последний псалом сынов Кореевых. Это очень любопытная деталь: потомки человека, который восстал против Господа и Его законов, впоследствии вошли в число певцов славы Божьей. Давид их к себе приблизил, прекрасно зная, чьи они дети в далеком потомстве, дал возможность самим именам их родителей реабилитироваться через словесную службу Господу.

Кроме того, псалом подписан как учение Емана Езрахита. Он не просто воспевает Бога, но и учит. И опять-таки, после радостного, приподнятого псалма шестьдесят второго — псалом восемьдесят седьмой, псалом великой скорби. Это «псалом Иова» по духу. Это беда, смерть, это ров, в который положили человека, как мертвеца. И он ждет воскресения.

«Душа моя насытилась бедствиями, — говорит человек молящийся. Это не Давид, здесь уже сыны Кореевы, — и жизнь моя приблизилась к преисподней». В своем духовном опыте человек часто погружается в такую ночь. Богословы-мистики говорят о Гефсиман-ской ночи, что Господь был во тьме и ужасе, во тьме снаружи и во тьме внутри, во тьме борения до кровавого пота. Так и человек приближается иногда к преисподнему рву.

Есть такое слово — «инферно», то есть «ад» по-латыни. Всякие явления жизни, когда как будто серой пахнет в воздухе, получают название «инфернальной реальности» — ад приблизился. Булгаковский «Мастер и Маргарита» — инфернальный роман, в котором нечистая сила живет рядом с человеком и спокойно сидит с ним на лавочке. Ад уже не связан, ад вышел наружу — и это ощущают люди тонкие и чуткие. Каждый человек может пережить страшный опыт приближения к преисподней. В этом псалме такие слова есть: «Жизнь моя приблизилась к преисподней». В это время без веры человек не сохраняет здравого рассудка, в это время нужна вера огромной силы, и молитва нужна. Как раз сей псалом и помогает в отчаянии.

«Я сравнялся с нисходящими в могилу; я стал, как человек без силы», — это также и мессианский псалом, ибо Христос унизился до смерти, сошел в преисподнюю, причислился к не имеющим силы, на кресте отказался от всякого чудотворства. Когда Ему говорили: «Сойди с креста, и мы уверуем в Тебя», — мы ни секунды не думаем, что Он не мог этого сделать. Но Он не делал этого, потому что нельзя было этого делать — надо было до конца пить чашу страданий. Унижения надо было выпить до конца — псалом пророчески об этом говорит.

«Между мертвыми брошенный, — как убитые, лежащие во гробе, о которых Ты уже не вспоминаешь и которые от руки Твоей отринуты», — видимо, люди, писавшие этот псалом, находились в пророческом духе. Так они живописали будущие страдания Мессии. Поэтому мы ставим их молитвы в ряду молитв шестопсалмия.

«Ты положил меня в ров преисподней, во мрак, бездну» — вот, кому плохо бывает в жизни, так плохо, что с кровати с утра не можете встать — не от усталости, а от уныния — вот вам псалом восемьдесят седьмой, читайте его, насыщайте душу, приобщайтесь к силе Божьей через эти слова. Они даны именно для того, чтобы избавить себя от этого внутреннего умирания.

«Отяготела на мне ярость Твоя, и всеми волнами Твоими Ты поразил меня. Ты удалил от меня знакомых моих, сделал меня отвратительным для них; я заключен и не могу выйти», — здесь мы снова узнаем Иова и Спасителя Господа Иисуса Христа. Отверженный Иов, от которого все отвернулись; отверженный, не понятый Господь Иисус Христос. И здесь же есть голос, пророчествующий о воскресении. Жить для человека — означает жить вечно. Это очень простая мысль, всесокрушающая для всякой лжи. Если человек откажется лично от вечной жизни, не будет искать её, жаждать, не будет веровать в неё и утверждать поведением своим, то он превратится в глупую шутку. Он подтвердит слова Лермонтова, который сказал, что жизнь, когда взглянешь с холодным вниманьем вокруг, такая пустая и глупая шутка. Жизнь действительно превращается в какое-то издевательство, марево, распадается на составляющие элементы, если человек отказывается от вечной жизни, если его кто-то увел, соблазнил, нашептал ему: «Несть спасения тебе в Бозе». Поэтому важно, что человек исповедует свое личное вечное бытие и чает воскресения мертвых. Ведь в нашей смерти, которой завершается земная жизнь, нет окончательности, она, как говорит нам Триодь цветная, «царствует, но не вечнует».

Псалом говорит нам: «Разве над мёртвыми Ты сотворишь чудо? Разве мёртвые встанут и будут славить Тебя?.» Не мёртвые, но мы — живые. Исайя говорил: «Не мёртвые восславят Тебя, Господи, но мы, живые, благословим Господа отныне и до века».

«Или во гробе будет возвещаема милость Твоя и истина Твоя в месте тления?» — ставится предельный в своей простоте и правде вопрос: «Если смерть есть, то зачем всё? Неужели мёртвые будут хвалить Тебя, неужели им будет возвещена истина?».